Он сидел на полу, облокотившись о металлический шкаф в техническом отсеке, с фонарём в руке. Свет был стабилен, но каждый раз, когда он моргал, казалось, что обстановка вокруг изменилась. Как будто кто-то слегка двигал предметы, пока он не смотрел. То труба отклонялась от стены, то панель становилась чуть темнее. Он проверял снова и снова – и ничего. Всё было почти как прежде. Почти. Но не совсем.
На третьем обходе он заметил ещё одну странность.
Дверь в секцию В-7 была закрыта. Заперта. Хотя никогда не запиралась.
Там хранились резервные аккумуляторы и старая аппаратура – всё давно неиспользуемое. Ключа от этой двери не было, потому что замок не работал уже годы. Он проверил его сам, когда только приехал. Но теперь металл сиял новым отливом – как будто его только что смазали. Лев провёл пальцами по ручке. Она была тёплая. Теплее воздуха вокруг. Это было невозможно. Температура в коридоре – 6°C.
Он попытался потянуть – и дверь открылась.
Без скрипа. Без звука.
Внутри пахло землёй. Сырой, свежей, как после дождя. Не было ни батарей, ни коробок – всё исчезло. Вместо этого – гладкая, пустая комната с бетонными стенами, но без единого шва. Пол – чернее, чем стоило бы ожидать. И потолок… он казался слишком высоким. Лев сделал шаг внутрь. Один. Второй. Шаги отдавались глухо, как в пещере. И тут он понял: звук не возвращается.
Здесь не было отдачи. Никакого эха.
Он позвал:
– Есть кто-нибудь?
Голос пропал, как вода, впитавшись в стены. Ни отклика, ни отражения. Лишь тот же запах земли и…
Он услышал. Нет, не звук. Шорох. Как будто кто-то проводил пальцами по внутренней стороне черепа. Теплый, шелестящий голос, не имеющий слов, но ясный:
«Ты нашёл вход».
Он вылетел оттуда, ударившись плечом о косяк. Дверь захлопнулась за ним с металлическим звоном. Он тяжело дышал, прижавшись спиной к стене. Рука дрожала. Он смотрел на дверь – теперь обычную, старую, ржавую. Замок – сломан. Как прежде. Как должно быть.
Он не пошёл в жилой отсек. Не смог. Вместо этого – в центральную рубку. Сел за пульт. Запустил камеру внутреннего наблюдения. Секция В-7 – пустая. Всё оборудование – на месте. Он отмотал запись на три часа назад. Она показывала, как он сам проходит мимо двери. Никакой активности. Ни входа, ни выхода. Ни его самого внутри.
Записи не было.
Он включил микрофон и прошептал, как будто кто-то мог слышать:
– Кто ты?
В ответ – ничего. Но когда он вышел из интерфейса и закрыл окно камеры, на экране терминала появилась новая строка, сама по себе:
«Я был до тебя. Я был внутри. Я вижу тебя.»
Внизу экрана, в левом углу, курсор мигал. Под ним – снова координаты. Те самые: XC-0721. Но теперь – рядом с ними – подпись, которой не было прежде:
«Обратный свет. Внутреннее движение. Точка возвращения: установлена.»
Лев не мог понять, что значат эти слова. Он ввёл команду, чтобы отправить лог на Землю. Система выдала ошибку:
«Нет сигнала. Ретранслятор не отвечает.»
Это была ложь. Технически, он проверял систему всего час назад. Но теперь, словно по воле чужой силы, он оказался полностью отрезан.
Он чувствовал, как капли пота стекают по спине, несмотря на холод. Руки слипались от напряжения. Он поднялся, вышел в коридор. Воздух был тише, чем обычно. Не просто тише – как будто давил изнутри, как если бы в обсерватории внезапно понизили давление. Звук шагов теперь звучал странно – будто в воде. Слишком мягко.
