Вдруг он увидел: кто-то стоит у лестницы на второй уровень.
Силуэт. Высокий. Почти человеческий, но не совсем. Не лицо, не фигура – скорее ощущение формы. Он моргнул – и её не было.
Но на стене – отпечаток. Как будто кто-то с влажной ладонью прислонился к белой краске. Пять пальцев. Длинные. И шестой – тонкий, раздвоенный в конце.
Он не касался стены.
Он спустился в аппаратную, запустил аварийную систему слежения. Все датчики снова в норме. Все камеры – без активности.
Но один файл – новый. Создан сегодня. Название: LOOKBEHIND.YOU
Он нажал.
Экран заполнило зернистое изображение с его собственной камеры. Он сидит за пультом. Спиной к объективу. И за ним – тень. Нечто высокое. Неясное. Туманное. Она наклоняется к нему.
Лев, наблюдающий запись, вскинулся от ужаса.
А на экране, в самый момент, когда фигура почти касается его затылка, картинка замирает. И текст:
«Ты больше не один.»
Он проснулся от собственного крика. Или это был не крик? Может быть, что-то другое. В ушах звенело, и мир вокруг колебался, словно зыбкая проекция, неуверенная в своей реальности. Стены жилого отсека дышали – да, именно дышали, как будто под тонким слоем бетона пряталось огромное лёгкое существо, медленно вдыхающее и выдыхающее воздух вместе с ним.
Он не помнил, как очутился в кровати. Последним, что он помнил ясно, была видеозапись: та самая запись с фигурой за его спиной, замирающей в миг приближения. Всё остальное – туман. Неподвижный, вязкий, как густой дым в снах – удушье.
Кожа на руках зудела. Он поднял рукав – и увидел тонкие линии, будто оставленные когтем. Красные, свежие, но не кровоточащие. Прямые, как надписи. Он подошёл к зеркалу. На шее – ещё. Три параллельные полосы, будто кто-то оставил на нём свою подпись. Он медленно провёл пальцем по самой верхней – она пульсировала, будто жила собственной жизнью.
Страх всё ещё был с ним, но теперь под ним – что-то иное. Глубже. Он чувствовал себя частью какой-то системы. Механизма. Как будто шагнув в ту пустую комнату – он запустил процесс, необратимый и древний, как сама тьма между звёздами.
Он снова спустился в центральную рубку. Там, под панелью интерфейса, висел старый приёмник, работающий от отдельного питания. Лев включил его. Шипение. Потом – ровный сигнал. Затем – голос. Женский. Хриплый и очень, очень далёкий.
– …ра…ция семь… не входи в белый круг. Повторяю, не входи в белый круг. Точка преломления достигнута. Повторяю…
Голос пропал, сожранный шумом. Лев застыл. Белый круг. Он знал, что это значит.
На внешней камере, направленной в сторону основной антенны, в снегу появился чёткий, идеально симметричный круг. Примерно четыре метра в диаметре. Без следов. Без повреждений. Как будто выжжен. Или… вырезан из реальности.
Он оделся. Шаг за шагом, осторожно, прошёл по коридору к шлюзу. Прошёл через тамбур, вцепившись в ручку, как будто это могло удержать его на грани между разумом и тем, что за ним. Дверь со скрипом открылась. Холод хлынул внутрь, пахнущий озоном и чем-то ещё – старым, как будто этот запах пережил века, пепел Вселенной.
Он вышел.
Снег под ногами был плотный. Звук шагов – глухой. Над ним – звёзды, изломанные. Некоторые – мигали с неправильной частотой. Другие – двигались. Он видел это краем глаза – и каждый раз, когда всматривался, всё снова замирало.
Он добрался до круга.
Внутри было теплее. Намного. Снег не таял – он
