Альбедо-9 - страница 5

Он отпрянул. Сердце било глухо, но ровно. Словно слилось с пульсом станции.

Вернувшись внутрь, он заметил: свет в коридоре стал жёлтым. Не белым, как должен быть. Лампы не менялись – он знал. Но цвет был другим. Он попробовал выключить – свет не исчез. Система реагировала: «Отключено». Но свет оставался.

Он проверил камеры. Все изображения – тёплые, как будто через фильтр. И на всех – присутствовала тень. В каждом углу, на каждом кадре. Тень – с суставами.

Позже он нашёл ещё одно сообщение. Бумажное. В шкафу с расходниками. Написано чёрными чернилами, дрожащим почерком:

«Если ты это читаешь, значит, я уже частью. Не смотри на небо. Оно видит. Оно помнит. Оно ждёт.»

Подпись: Л. Климов.

Он опустился на пол. Это был его почерк. Без сомнений.

Но он не писал это. Никогда.

Лев отложил лист. В том же ящике – его старая фотография. Детская. Лет десять. Но за его спиной – станция. Он узнал панель. Она установлена недавно – всего год назад. И её не было, когда ему было десять.

Рядом – рисунок. Грубой рукой. Шар. Окружённый линиями. Как глаз. И надпись:

«ПРЯМОЕ НАБЛЮДЕНИЕ ЗАПРЕЩЕНО. ИНИЦИАЦИЯ – НЕОБРАТИМА.»

Он больше не мог отрицать. Что бы это ни было – оно знало его. Его прошлое. Его будущее. Оно пишет его, как Лев писал лог ежедневных наблюдений. И теперь он стал частью структуры, которая превосходит границы восприятия.

Вдруг… сирена. Впервые за всё время.

Не механическая. Не штатная.

Низкий, инфразвуковой гул, проходящий сквозь всё – сквозь металл, сквозь плоть, сквозь кости. Всё вокруг задрожало, как кожа натянутого барабана. Экран терминала заполнился красными символами – не алфавитом, а чем-то иным: древним, знаковым, будто сама Вселенная что-то выговаривает, наконец, став слышимой.

И среди всего этого – голос, в самом центре его сознания:

«Переход начался.»

Он не помнил, как оказался в антенном секторе. Ветер захлёстывал пространство, воздух звенел на грани слышимого, будто на самой грани этой станции что-то вибрировало, крича в своём частотном диапазоне. Пальцы его сжали металл перил, пока он стоял на смотровой платформе, глядя в сторону мёртвого, тусклого круга на снегу. Тот не исчез. Более того, он разросся. Радиус увеличился почти вдвое. Теперь в его центре не было пустоты. Там – что-то виднелось. Не предмет, не форма – ощущение. Как будто в самом пространстве возникла воронка восприятия, искривление реальности.

Он медленно вытащил термокамеру. Навёл на круг. Экран дрожал. Никакой температуры. Ни повышения, ни понижения. Пиксели – мертвы. Чёрная зона. Даже в инфракрасном спектре этот участок не отражал ничего. Он не регистрировался как физическая область. Только отсутствие.

Как будто… оно пожирало сам факт существования.

Лев вернулся в командный центр. Его лицо отражалось в экране – но отражение чуть запаздывало. На полсекунды. Потом исчезло вовсе. Только пустота, а экран – всё ещё включён.

Он выдернул шнур питания. Экран мигнул – и отразил его снова. Уже без задержки.

Он отпустил кабель. Сердце грохотало, как будто по его внутренностям ходила тяжёлая поступь.

На мониторе один за другим начали открываться окна. Он не касался клавиатуры. Камера слежения за южным куполом активировалась. Изображение – мутное, но различимое: стеклянная поверхность купола изнутри была исписана чем-то. Он вгляделся. Это были не символы. Это было… лицо.