Однажды вечером раздался телефонный звонок. Моя любовь – моя блестящая преподавательница, старшая наставница, которая научила меня и дышать, и двигаться, не сбиваясь с голоса на сцене, звонила из Парижа и жаловалась, что ее деточка окончила консерваторию, но в оркестр оперы не взяли, и вот он мается, играет в барах по ночам, позор всей семьи, а главное – решил жениться. Мишель просила разрешение прислать Антуана ко мне на пару недель, хоть концертмейстером, чтобы посмотрел наш театр. «Возможно, он сможет остаться, чтобы остыло желание жениться», – просила подруга. Я вздохнула, но согласилась. На самом деле она столько раз выручала меня советами, что отказать рот не открылся.
– Роза, налей всем выпить и пошли кого-то за новой бутылкой. Вы ведь не против, дамы?
Женщины радостно согласились, закивали. Нечасто на обед им предлагали представление, да еще и с шампанским. Когда педикюрша закончила шуметь с ее пятками, вторую бутылку разлили, Элеонор опустила ноги в горячую воду и продолжила:
– И вот я оформила липовое приглашение на прослушивание в наш оркестр неизвестному мальчику, который грозил испортить мне единственный свободный от гастролей месяц лета. Сезон закончился, и его волнения совершенно меня опустошили. Хотелось тишины, отсутствия новостей, длинных прогулок под руку с мамой, кофе с молоком на балконе по утрам, ужинов на верандах под небом ночью и забыться, выдохнуть, читать и даже репетиции подвинуть. А тут какой-то незнакомый мальчик летит в мой дом. Мысль об этом подпорчивала настроение, но я утешала себя, что недели пролетят быстро.
Роза покачала головой в такт словам, она знала эту историю. Женщины в комнате внимательно слушали.
– И вот я в аэропорте. Но ко мне подходит совсем не мальчик, а рыжеволосый красавец, и я озадаченно смотрю на его веснушки снизу вверх и жалею, что не накрасилась. Резко захотелось стянуть джинсы, носить платья и показать Антуану Люксембург. Но я держала себя в руках, я же была взрослой умной женщиной 35 лет. Между нами 11 лет разницы, но я прекрасно видела интерес в его глазах. «Это сын твоей лучшей подруги, твоего педагога», – напомнила я себе, когда поймала взгляд Анту в зеркале в лифте на парковке.
Клянусь, я старалась даже не улыбаться, чтобы не провоцировать. Я продолжала носить расклешенные джинсы, как все мы носили в 70-е, красила только ресницы и представляла, что приехал племянник. И были дорога вин с кассетой, на которой Джейн Биркин и Серж Генсбур занимались не пением, а сексом с помощью музыки, и катакомбы, и парки на великах, посиделки в кафе, и вечеринки у друзей в галерее, мы даже в замок на экскурсию сходили. Мы так много смеялись! Я почему-то вспоминала свои 20 лет. Какой сложной я тогда была, как спешила жить. Ведь мы познакомились в 70-е, а не сейчас, когда женщины до 40 считаются юными девами.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
