Альмакор - страница 2

Некоторые прохожие ускоряли шаг, отводя глаза. Другие, в основном пожилые или выглядевшие обездоленными, слушали, кивая.

Люсия тихо вздохнула, ее взгляд скользнул по лицам в толпе.

– Видишь того кузнеца, Аль? В прошлом году его мастерскую затопило, когда прорвало защитный канал у порта. Он верит, что Серые Стражи не допустят такого снова. Что маги слишком заняты своими кристаллами, чтобы думать о нем".

Она кивнула на старуху в потертом платке, жадно ловившую каждое слово проповедника.

– А она… ее внук умер от лихорадки прошлой зимой. Лекарь сказал, что мог бы помочь маг, но в Башне сказали – квота исчерпана, – Люсия сжала руку Альмакора. – Они боятся не только Рафтиса, Аль. Они боятся нас. Нашей силы, нашей непредсказуемости, нашей… отстраненности. Орден дает им простые ответы: уничтожить источник страха – магию. И обещает порядок, где не будет ни наводнений, ни неизлечимых лихорадок, ни непонятных решений Башни. Какой бы ценой это ни достигалось.

Альмакор молчал. Запах гари и дешевого ладана смешивался с негодованием, поднимавшимся у него внутри. Порядок? Порядок костров и страха? Порядок, где рыбаки будут благодарны за то, что их лодки не разбивает шторм, но забудут, что именно маги укротили этот шторм? Он видел искренность в глазах некоторых слушателей – не фанатизм, а отчаянную надежду. Этим людям Орден продавал не ненависть, а иллюзию безопасности. И это было страшнее любого фанатизма.

Альмакор почувствовал, как Люсия непроизвольно прижалась к нему чуть ближе.

– Рафтис? – спросил он шепотом.

– Его люди. Сам он, говорят, уже в столице, ближе к уху Императора

В ее голосе прозвучала та самая тревога, что он уловил в ее взгляде ранее.

– Семена прорастают быстро, Аль.

– Сорняки, – буркнул Альмакор, но без прежней уверенности. Звериная серьезность в глазах слушателей была неприятно контрастна суете города и сосредоточенной работе Башни.

Совещание в Зале Совета прошло как в тумане. Старейшины, облаченные в тяжелые мантии с вышитыми знаками стихий, утомленно спорили о распределении магической энергии на зиму. Квоты урезали в пользу "общегородских нужд" – что на деле означало усиление уличного освещения в районах влиятельных торговых гильдий и охраны складов. Проект Лирана, требовавший значительных, но стабильных вложений для тонкой настройки сети стабилизаторов, едва не отодвинули на второй план. Лишь напоминание о прошлогоднем ущербе от шторма и авторитет самого Лирана (хоть старик и отсутствовал, будучи в отъезде) заставили их выделить необходимый минимум.

– Краткосрочные выгоды, – ворчал Альмакор, выходя из прохладной мраморной прохлады Зала обратно в вечерний воздух. – Они как дети, тянущие руки к ближайшей блестяшке, не видя обрыва.

– Они боятся, – поправила его Люсия. – Боятся штормов, боятся неурожая, боятся этих… что шепчут им о простоте и порядке. Страх – плохой советчик для долгосрочных планов.

– Именно, – согласился Альмакор. Страх. Он чувствовал его подспудное присутствие в городе, как легкую дрожь в земле перед землетрясением.

Они вернулись в Башню как раз к вечерней трапезе в общей столовой. Шум голосов, звон посуды, запахи тушеных овощей, свежего хлеба и травяного чая. Студенты делились новостями, смеялись, спорили. Кто-то в углу тихо репетировал заклинание, заставляя плясать над столом крошечные огоньки. Это был их мир – мир познания, споров, дружбы, юношеской влюбленности. Мир, где главной драмой была несданная сессия или сломанный астроляб.