Альманах современной русской прозы и поэзии «Литературные встречи» №3 - страница 3

– Матери её родной отдай, пусть с ней родная мать сидит, – настаивала начальница. – Это что, твой ребёнок, что ли? А если с ней что случится? Кто тогда отвечать будет? Соседка на тебя ещё и заявление напишет, затаскает по всем инстанциям. Это сейчас ей наплевать, где она и что с ней, а как что случится – сразу примется искать виноватых. Тебе оно надо?

– Да типун тебе на язык, Светлана Кирилловна! Что ты такое говоришь!

– Да мало ли что у неё, – гнула своё Светлана. – Может быть, у неё грипп или вообще… этот, новый… ну как его там… коронавирус. Нам что, в таком случае всё отделение на карантин закрывать придётся? Люди куда пойдут получать, на Кима? Вот нам там спасибо скажут. Особую благодарность тебе выпишут.

– Нет у неё никакого коронавируса, Светлана Кирилловна, – урезонивала Тамара. – Ну откуда он у неё возьмётся, ты сама подумай. Да и никто сейчас по нему на карантин не закрывает, плюнули уже все. Застудился ребёнок, ходит в пуховике на рыбьем меху и старых ботиночках по мартовской слякоти. Одёжку её на помойку уже давно пора. Ноги промочила и простыла, долго ли умеючи…

– Я тебе как есть, так и говорю, – отрезала начальница. – О тебе же беспокоюсь, Тома. С ней что случится не дай Бог, а тебе потом отвечать – скажут, что ты ребёнка у законной матери выкрала. А это, между прочим, уголовная статья, и никто не посмотрит, что её мать алкашка, она для суда – в праве, а ты никто. Ты об этом своей умной головой не подумала? Ладно бы во вторник или в среду отпрашиваться приспичило, а тут – в самом конце недели. Нам с этим столпотворением одним разбираться. Я понимаю, если бы у тебя собственный ребёнок заболел, а тут-то что…

– А я её насовсем к себе забираю, – секунду назад собиравшаяся сказать что-то совсем другое, отчаянно соврала Тамара и тут же подумала: это решено окончательно, девочку она заберёт к себе, тут и думать больше нечего. Напишет на соседку заявление, чтобы прав лишили. Подписей, если нужно, от жильцов насобирает. Соседи её уважают, заступятся. И мелкую, Вику, тоже к себе возьмёт. А если соседка упрётся или опека откажет, тогда она письмо напишет хоть бы и в передачу на Первый канал, они уж точно помогут.

– А как же… – удивлённо начала начальница. – Мать-то её как же?

– Отказалась она от неё, – уверенно сказала Тамара.

– То есть как это – отказалась? Да разве же по нашему законодательству так можно? Вот бесстыжая, – всё ещё не до конца поверив в услышанное, протянула начальница. – А ты, значит, к себе её взять вознамерилась?

Тамара промолчала. А что тут ещё скажешь… начнёшь врать – и вконец заврёшься.

– Насовсем, что ли?

– Насовсем.

– Ну ты даёшь, Тома, вот не ожидала, – проговорила начальница и тут же скороговоркой добавила: – А и правильно, давно так нужно было, с тобой ей всяко лучше будет. Ты о ней всё равно как родная мать заботишься, родить ведь ещё полдела, ты попробуй-ка их вырасти. У меня вон мальчишки выросли, никакой жизни ради них не видела, зато теперь не нарадуюсь. Нет, ну ничего себе – отказалась! А ты, значит, вот как решила… Ладно, оставайся тогда сегодня дома, как-нибудь без тебя справимся.

– Так что, можно, Светлана Кирилловна? – обрадовалась Тамара.

– Сиди уж, – повторила начальница, – раз у тебя ребёнок заболел.

– Спасибо тебе, Светлана Кирилловна! Я отработаю!

Иллюстрация Натальи Сорокиной

Но в трубке уже едва слышно звенела тишина – начальница, как обычно, не попрощалась, отключилась и побежала по своим делам. В отделение она приходила раньше всех, уходила позже всех и жаловалась, что времени совершенно ни на что не хватает, и никакой жизни она из-за них из-за всех не видит, и глаза бы её никого не видели.