После того как Вовка разрешил Саурону пользоваться бытовой магией, я уже четыре раза меняла управляющие кристаллы. В копеечку, кстати, вышло. Он их сначала перегружал и разрядил так, что восстановлению они не подлежали, потом два раза перенастроил так, что после хлопка из ванной вытекал поток кипятка, а после двух стирающий шкаф сжег комплект постельного белья. В последний раз он пытался сам зарядить кристаллы. Уже заряженные практически на максимум, и они взорвались к чертовой бабушке. Почему-то все сразу во всем доме.
Я откровенно боялась момента, когда он пойдет в академию притворяться эльфом, потерявшим память. Мне кажется, они ему какой-нибудь фаербол покажут, и не будет больше никакой академии.
А он всё выпрашивал себе одного из чудищ. Так настойчиво и с такими намёками в стиле водяного, что пришлось пообещать: получит, если без приключений академию закончит. В успехе этого предприятия я сомневалась. Как, впрочем, и в согласии самих чудищ на подобную рокировку.
Разумеется, стоило бы посоветоваться с Водяным, но меня из города не выпускали. Ни под каким предлогом. Гномий совет, на который меня не допустили, зато Саурона пригласили, постановил: сидеть мне в городе и ждать его возвращения из академии. И только под его чутким присмотром, да и то, если он докажет, что способен контролировать свою сестрицу, они мне разрешат путешествия.
Да, не самые приближенные, вдруг стали считать Саурона моим братом. Логика ускользала от меня. Иридия утверждала, что магические потоки, навязанные магистром Дархентени, видны даже не самым проницательным магам, и отрицать очевидное бессмысленно. Но поскольку только верхушка Давриэлии знала о моем усыновлении, мы особо не беспокоились.
Полгода до его отъезда я наслаждалась обществом Саурона. Его косноязычный общий язык вполне годился для простого общения, но в вопросах магии его словарный запас превосходил все ожидания. Он выпытывал все что мог у каждого, кто хоть что-то смыслил в этой науке.
Академия влетела в копеечку. Мало того, что обучение стоило баснословных денег, так еще и приходилось постоянно тратиться на камни телепортации, покупать Саурону горы магических гримуаров и утвари. Уговорить ректора оказалось почти нереально. В академиях, где у нас были связи, братца могли узнать учителя. Поэтому пришлось дать огромную взятку ректору самой дальней академии. Две недели пути по Облентии, и то с заменой скакунов и почти галопом.
Но самого Саурона это совсем не смущало. И да, пришлось еще и дом снять, чтобы его разноцветность не шокировала соседей по общаге. За это я была бесконечно благодарна Карлу.
Я просто попросила снять дом, описала цели, а уже через два дня там хозяйничала домоправительница, связанная магическим контрактом на шесть лет. Он даже лишних вопросов не задал. Будто Карл ждал где-то у академии с документами, нотариусом, деньгами и всем прочим, что требуется в таких случаях.
Повинуясь всеобщему помешательству, мы с Сауроном начали называть друг друга братцем и сестрицей на все лады и демонстративно обниматься при каждой встрече и расставании. Иногда он слишком уж затягивал объятия, и мне приходилось бороться с диким желанием укусить его в самом что ни на есть вампирском смысле.
Он уехал в первый день священного месяца, и я будто потеряла частичку себя. Хоть мы и переписывались, изредка, но все-таки это не то. Да и занят он был вечно. В его занятость верилось безоговорочно: счета за бодрящие отвары и всякие восстанавливающие напитки от тамошнего аптекаря приходили с завидной регулярностью. Но к моему удивлению, за первые полгода ректор ни разу не пожаловался.
