«Ага, марксистко-ленинская, благополучно забытая еще курсе на втором», – усмехнулся он и вслух сказал:
– Интересная мысль, Мессир. Такое поэтичное сравнение мне в голову даже не приходило, – ирония была его второй натурой.
Тот, кого он назвал Мессиром, улыбнулся одними губами, но его странные глаза смотрели пристально:
– Я позволю себе цитату. Ведь Вы их так любите. «Все сущее – это шахматная доска, составленная из клеток дней и ночей, на которой Судьба играет людьми, как фигурами». Подумайте над этим. А теперь перейдем к делу. Я думаю, Вы понимаете, что оказались здесь, не случайно, хотя, будучи достаточно умным человеком, должны знать, что ничего случайного в этом мире нет. Просто не всем под силу связать следствие с причиной, построить простейшую логическую цепочку. Люди ленивы, ленивы и тщеславны. – Собеседник замолчал, как будто ожидая его ответа.
– Оказался я здесь явно не случайно, надо полагать, – он старался говорить ровно, хотя и выслушанная преамбула и вся обстановка, несмотря на принятые успокоительные меры, этому никак не способствовали, мягко выражаясь. – Поскольку мне у Вас просить нечего, следовательно, Вы собираетесь предложить мне некую сделку, если исходить из шаблонных представлений, которые многократно описаны в литературе.
Подняв брови домиком, он вопросительно посмотрел на собеседника, одновременно припоминая, некстати, один из рассказов Набокова, прочитанный лет… семнадцать назад, как раз на подобную тему.
– Браво, молодой человек, браво, так уж Вам нечего просить? – хитро улыбнулся собеседник, кутаясь в клубах дыма, – Вы никого ОЧЕНЬ знакомого, вернее сказать ЗНАКОМУЮ, сегодня не встречали…?
– … Встречал…, – он дернул уголком рта. – Честно говоря… зрелище было впечатляющее…
– И Вы, зная, что будет дальше, впрочем, – засмеялся незнакомец, – что человек может знать о том, что будет дальше. Но, все же, зная хотя бы ближайшую свою историю, не хотите внести некоторые изменения в нее, чтоб сейчас Вас не мучила иногда… смертная тоска от безысходности и беспомощности?
«Тоска без начала, тоска без конца…».
Нарочито медленно пыхнув сигарой и не глядя стряхнув пепел в подвернувшийся бокал, он сделал большой глоток божественного, хотя скорее дьявольского напитка, и собравшись с мыслями, спросил:
– Так это и есть Ваше предложение?
– Нет, это было бы слишком просто и не интересно. Предложение не в этом. Итак. Мы играем партию в шахматы. Но! Каждый ход в этой партии будет означать для Вас очень многое. У игрока есть множество вариантов, какой фигурой пойти и как пойти. Из каждого варианта вытекает следующее множество вариантов и так до бесконечности. Поскольку я играю лучше Вас, а некоторое чувство справедливости иногда свойственно и мне, – собеседник усмехнулся, – я уровняю наши шансы. У Вас есть Ангел, Вы его видели. Он, или вернее Она, будет Вам помогать. Но, – собеседник прищурил черный глаз, – Вам будут и мешать, так что, – развел руками, – думайте, прежде чем пойти. Думать Вы умеете. Выиграете партию – получите то, о чем мечтаете.
– Так просто? А… если проиграю…?
– Плохим мыслям свойственно материализовываться, причем намного чаще, чем хорошим. Не МНЕ Вам это рассказывать.
– И все же, раз уж Вы упомянули справедливость.
– Об этом Вы узнаете в конце Игры. Так будет интереснее и, кстати, будет Вас больше стимулировать.
«Да… То самое предложение, от которого невозможно отказаться. Сыграть партию в шахматы. Учитывая еще то, что я в них сто лет не играл. Впрочем, что мне собственно терять, кроме того, что уже потерял. Точнее кого потерял…», – сделал глубокий вдох и через секунду принял решение. – «Любить, так любить. Стрелять, так стрелять. Играть – так уж играть!».
