– Так ведь если б шустрый – в фартуке на кухне не стоял бы! – возразила я, тоже перейдя на дурацкий шепот.
– Да, ты, наверное, как всегда, права, – согласилась она. – Я уж, грешным делом, грызть его начала: чтоб бросал, к черту, свое конструкторское бюро да шел бы тоже в прорабы – хоть бы характер закалил, лаяться научился!..
А между тем улыбающийся Игорь появился в проеме:
– Лапушка, можешь быть спокойна: салаты готовы, тушу жаркое!
– Какой ты у меня молодчина, солнышко мое ненаглядное! – не забыла похвалить его Катя, не двигаясь с места. – Да уж, котик мой, пора и стол раздвигать – вот-вот гости нагрянут! Они же знают: у меня всегда – к семи!
Игорь вошел в комнату, сноровисто переставил на середину комнаты и широко раздвинул раздвижной стол, расставил вокруг стулья.
Тут, наконец, и мы с Катей встали.
– Спасибо, милый! Что бы я без твоих золотых рук делала? – В знак благодарности она расцеловала его и обратилась ко мне как к свидетелю: – Ты же знаешь, Тая, я все умею, а вот так, как у него, у меня никогда не получится… Ну, ладно, ты пока пойди, переоденься, – великодушно отпустила она его, и Игорь ушел в туалет переодеться, а мы с ней начали накрывать стол.
И только успели накрыть его и сервировать, пошли один за другим – с цветами, с подарками – гости. Стало шумно; Катя оказалась в центре внимания: гости улыбались, шутили, ахали по поводу Катиного живота. Тут и Игорь появился, свежий, причесанный, неотразимо красивый в белоснежной рубашке с золотистым галстуком, – и с ним тоже балагурили, шутили по поводу Катиного живота и хлопали по плечу, а он что-то отвечал и улыбался, однако заметен он был в компании лишь рядом с Катей – как отражение ее света; будучи один, он как-то сразу тушевался, замолкал и становился неприметен. Ну, да ведь сегодня ее праздник, тем более что она – на седьмом месяце; это же что-нибудь да значит?..
За столом гости и гостьи – а нас, помнится, набралось семеро, не считая хозяев – не забывали предлагать тосты, добросовестно пили вино и водочку и прилежно при этом закусывали; ну, да эта прилежность и понятна: середина недели, пришли после работы, голодные, поужинать не успели, и потому, когда дело дошло до закусок, посыпались дружные похвалы, может, даже и дежурные, в адрес именинницы: какая она прекрасная хозяйка да какие у нее вкусные салаты и роскошное жаркое! – И нашей имениннице пришлось скромно признаться, что все здесь приготовлено руками Игоря – такой вот самый большой подарок он ей преподнес ко дню рождения. Естественно, все, кто был за столом, особенно женщины, разом переключили свое внимание на хозяина, и бедный Игорь, розовея от смущения, стал оправдываться:
– Да, приготовил я, но под Катиным чутким руководством! Что бы я без нее? Она сама прекрасно готовит!..
Катя, соперничая с ним во взаимных похвалах, подхватила их и развила:
– Девочки, не слушайте его, мне и не снилось так готовить! Борщ сварит – что-то невероятное, блинчики зафарширует – пальчики оближешь, рыбный пирог испечет – объедение! А у меня или подгорит, или не допечется!..
Одна из женщин уже укоряла своего благоверного:
– Смотри, учись! Вот это настоящий муж!..
Кто-то из гостей поднял тост:
– Что же это мы всё за именинницу, а давайте-ка за мужа именинницы: пусть он и дальше развивает свои таланты под ее мудрым руководством! – и все дружно, от души веселясь, поддержали тост, и Игорь чокался, пил и пьянел со всеми вместе, и радовался похвалам. А мне было немного жаль этого большого ребенка; ведь опасалась я, что хитренькая Катюша подомнет его под себя – так и выходило…
