И вот к чему приплыли после той говорильни: директорская мафия правит теперь бал, а мы, рядовые, выпадаем в осадок, и нас, как отбросы, сливают в канализацию. Я ведь чувствую: скоро и для меня занавес закроется, потушат свет и попросят на выход. Но вот шиш! – думаю. – Меня просто так не выбросишь, я еще пободаюсь. Я тоже хочу хоть клок с худой овцы, а урвать. Много мне не надо, но квартиру отдайте: заработала!..
И вот не далее как вчера пошла я прямиком к управляющему, потому что идти больше некуда и жаловаться некому: плевать всем и на всё. Решила так: буду сидеть у него в кабинете до упора, не уйду, пока не решит вопрос – пусть хоть милицию вызывает. Да только не любят они ни шума, ни милиции – тихонько предпочитают делишки обделывать.
А управляющий этот, интеллигент вшивый – как звать его, уже и неважно: для меня он теперь отработанный шлак в отвале, – так он приметил меня, еще когда замужем не была, и, видно, глаз положил: регулярно заезжал ко мне на объект и все работать учил… Прихожу в приемную, секретутка к нему не пускает, дверь телом загораживает.
– Очень, – говорит, – занят, велел никого не пускать; у него совещание!
Хорошо, сижу, жду час, жду второй. Выходит, наконец, от него главбух – делили, видно, остатки неразворованного. И только главбух из двери, я – в дверь; секретутка пробует меня удержать, да куда ж ей, пигалице тонконогой, против меня? Отодвинула ее, прохожу в кабинет; она – следом, и жалуется, чуть не плача:
– Я не могла ее удержать!
– Ладно, – дает он ей отбой, а когда та дверь за собой закрыла, посмотрел на часы, сам сросшийся вместе с письменным столом в один монумент, и говорит: – Что у тебя? Выкладывай быстрей: у меня пять минут. – А морда хмурая-прехмурая – я-то знаю, что он сидит тут последние месяцы, может, даже дни, ему не до меня, видите ли, и думает, что за пять минут от меня отделается. А мне плевать. Прохожу, сажусь без приглашения прямо напротив него, гляжу в упор и говорю:
– Нет, не хватит нам пяти минут, потому что я от вас не уйду, пока не решу вопрос с квартирой. Я молодой специалист и четыре года честно стояла в очереди на нее. Кстати говоря, лично вы обещали ее мне на моей свадьбе: сто человек тому свидетели; если надо, всех приведу! Можете хоть милицию вызывать – я на все готова, но без квартиры не уйду!
Он вылупился на меня, уже с интересом:
– Так-таки готова на все?
– Да, – говорю, – на все!
– Э-э… Ну что ж… Знаю, – говорит задумчиво так, с расстановкой, – ты решительная девушка; словам твоим можно верить. – Посидел еще, подумал, почмокал губами, включил аппарат селекторной связи.
– Да, я слушаю! – пискнула секретутка в аппарате.
– Ко мне никого не пускать – я занят! – рявкнул он в него и не забыл – сразу отключил: аккуратный мужик. Знаешь, какие анекдоты получаются, когда они забывают громкоговорящую связь отключить вовремя?.. Встал, прошел к двери, закрылся еще и на защелку. Смотрю: что дальше будет?
Кабинет большой, с футбольное поле, и с одной стороны там окна, с другой – глухая стена, вся из деревянных панелей, и сплошь – стулья вдоль стены. Он берет, отставляет один стул, толкает панель – и она распахивается, как дверь, а за ней – помещение, явно потайное.
– Прошу сюда! – Без лишних слов, вполне серьезно приглашает меня в то помещение наш энтузиаст шестидесятых.
Мне интересно: что же там такое? – и страшновато при этом – чувствую: ловушка. Ну, да что уж теперь, раз вправду на все готова? Но еще торможусь, придуриваюсь, вся из себя – наивная простушка.
