Антимужчина (сборник) - страница 65

Да, попадались иногда дела большие и громкие, но девяносто девять из ста были именно такими – микроскопически убогими. И копанию в этом человечьем дерьме надо, оказывается, посвящать свою жизнь?.. Так что ей приходилось мучительно решать для себя эту проблему и преодолевать в себе сомнения и разочарования.

И все-таки ее влекло именно судопроизводство, потому что остальные разделы юриспруденции были для нее еще менее привлекательны.

Ну и ладно, пусть судопроизводство; но когда у нас с ней заходил разговор о правосудии, которое я понимала однозначно: как выявление преступления, возмездие за него и неизбежность возмездия, – она понимала его лишь как спортивную схватку партнеров на ковре или на ринге, умного и лоха, среди которых выигрывает тот, кто умней и хитрее, лучше знает законы и лазейки в законах и умеет ими пользоваться. И когда я возражала ей, что если это и схватка, то лишь схватка кошки с мышью, потому что если проигрывает подсудимый он платит за проигрыш свободой. А чем платит при проигрыше правосудие? Ничем?.. Она не могла ничего на это возразить, кроме заносчивого заявления о том, что правосудие таким и должно быть – заведомо свободным и ни от кого не зависимым. Так какая же это схватка на ковре или ринге? «Нет, – отвечала я ей, – это схватка кошки с мышью».

Интересно, что в перспективе она видела себя в этих схватках не кем иным, как судьей, восседающей в судебном зале на возвышении в строгом кресле с высокой спинкой. Причем немалую долю ее воображения занимало, как она будет выглядеть перед публикой: какого цвета и фасона костюм будет ей к лицу, какие украшения к костюму, какие каблуки на туфлях, какая прическа… А я, слушая этот ее бред, вспоминала, как когда-то, лет в пятнадцать, она мечтала стать милиционером или стюардессой; не эта ли полудетская мечта свершала в ней столь долгий кружной путь и так странно преобразилась теперь в мечту о судейском кресле?

Наверное, следовало бы лишь улыбнуться при этом; но, честно-то говоря, мне было не до улыбок – я уже представляла себе, как хладнокровно, без жалости и снисхождения будет Катя судить, судить, судить, когда доберется до того кресла с высокой спинкой, да каким твердым, красиво звучащим в напряженной тишине будет ее голос, произносящий неумолимые приговоры, и с каким наслаждением от своего торжества будет она произносить свои приговоры, – и мне жалко становилось тех будущих бедолаг (в первую очередь, мужского пола, естественно!), которые попадут под карающую длань – или пяту, давящую таракана? – нашей Катерины.

И все же наши с ней общие усилия по ее «обтесыванию» даром не пропали; да и сам университет, каким бы неотесанным студент туда ни пришел, что-то же и вкладывает в душу? Ко всему этому Катя имела теперь широкий круг знакомств, многого благодаря этому насмотрелась и наслушалась и многое переняла, так что к пятому курсу стала, по крайней мере, интеллигентно выглядеть и со вкусом одеваться: с преобладанием приглушенных тонов, с соблюдением ансамбля, с вниманием к мелочам в костюме. Внешняя ее броскость при этом отнюдь не поблекла, но приобрела некую гармонию, а резкость сменилась умением с достоинством держаться, говорить веско, даже с апломбом человека, знающего, что и как сказать к месту.

И, потом, это уже была зрелая женщина тридцати с хвостиком, и не просто с жизненным багажом, а прошедшая, словно сказочный герой, огни, воды и медные трубы и овладевшая к тому же университетским курсом юридических знаний, так что к середине пятого курса перед вами был, можно сказать, вполне созревший юрист, способный трезво оценить любую жизненную ситуацию и, может, даже готовый занять серьезную юридическую должность. Оставались чистые формальности: пройти преддипломную практику, написать дипломную работу, защитить ее, сдать госэкзамены и получить вожделенный диплом – и перед ней открывалась прямая, как ружейный ствол, готовый выстрелить, дорога в юристы: коллегия адвокатов, или прокурорский надзор, или судебные инстанции, восхождение по служебной лестнице, вплоть до должности прокурора или судьи, а с нею – надежный оклад, «элитные» знакомства, хорошая квартира, дача, служебная машина – одним словом, добротная, устаканенная жизнь… И в том, что все это непременно своим чередом придет, сама Катя нисколько не сомневалась, уже привыкая к мысли об этой стезе.