В приведенном перечне проблемных аспектов рассматриваемой части «Суммы» поражает прежде всего приверженность научному способу мышления, но так же и то, что Фома Аквинский, по крайней мере, пытается отделить собственно научную стезю священного учения от многозначности Писания; и то, что он задается вопросом правомерности использования метафор (образов) и символов в целях такого научного обоснования главных тезисов учения. Как мы помним, ни Джеймс, ни Юнг, ни другие исследователи и философы близкой нам эпохи таких вопросов не ставили. И далее, уже в доказательной части текста святой Фома обосновывает необходимость такого способа познания, как божественное Откровение, следующим образом: «То, что превыше человеческого познания дано ему в Откровении… человеку необходимо быть наставленным божественным Откровением даже и в том отношении, что может исследоваться о Боге человеческим разумом. Ибо истина о Боге, обретенная в результате рационального исследования, была бы известна немногим, к тому же по прошествии длительного времени и с примесью многочисленных заблуждений… Следовательно, было необходимым, чтобы помимо философских дисциплин, постигаемых разумом, имелось священное учение, данное в Откровении». В другой части (раздел 3) рассматриваемого фрагмента «Суммы» даются исчерпывающие пояснения в отношении того, как вот этот особый способ познания соотносится с прочими возможностями познания реальности: «Надлежит ответить, что ничто не препятствует тому, чтобы более низкие способности… были различны сообразно тем предметам познания, которые сообща подпадают под одну более высокую способность, поскольку более высокая способность рассматривает объект в более общем аспекте. Равным образом то, о чем трактуется в различных философских науках священное учение, может, будучи единым, рассматриваться в одном аспекте, а именно – как откровенное Богом; так что в связи с этим священное учение есть некий отпечаток божественного знания, которое есть единое и простое знание всего».
В связи со всем здесь сказанным, можно предположить, что божественное Откровение у святого Фомы выполняет функцию, в том числе и некой дополненной реальности, придающей целостность и несущие ресурсные смыслы (идея спасения) человеку, живущему в противоречивом и часто агрессивном мире. Что же касается главного тезиса учения святого Фомы Аквинского о возможности постижения разумом непроявленного статуса реальности, именуемого в том числе и Богом, или, по крайне мере, приближения к этой сущности с помощью разума – то вот эта выдающаяся миссия приведения подлинного гнозиса в храм науки им так и не была завершена. Однако Фома Аквинский подошел к решению этой сверхсложной задачи ближе, чем кто-либо из мыслителей средневековья и даже эпохи Нового времени. Он сформулировал идею дискретного времени, о чем высказывался в том смысле, что время не существует актуально все сразу и целиком, но актуален всегда только один момент времени (неделимое «теперь»). Отсюда не так далеко до идеи актуальных планов реальности, форматируемых дискретными импульсами сознания-времени, а также до интерпретации божественного Откровения как возможности лицезрения пластичных планов этой объемной реальности, включая «обналиченный» в соответствующих образах сегмент непроявленного статуса данной сложнейшей категории. Как раз в этом случае и появляется возможность «единого и простого знания всего».
