Aurental. Volumen I: Saeculum dolore, saeculum natum - страница 38



По залу прошёл едва уловимый, но чёткий отклик. Кто-то откашлялся слишком громко. Несколько делегатов Райнильд побледнели. Один из наблюдателей в заднем ряду замер, вжавшись в кресло. Даже голос хрониста, механически записывавшего происходящее, на миг дрогнул, прежде чем продолжить.

Кто-то уже не просто боялся Паулин. Кто-то – начал верить в неё.

А затем – повернулась к залу. К ним всем.

И кстати, – произнесла она, чуть мягче, будто между прочим. – Насчёт земли Ленц… Можете оставить её себе. Мне плевать. Сожгите, поделите, стройте очередную столицу. Это не изменит того, где я стою.

В зале повисла тишина. Даже те, кто хотел возразить, – не нашли слов. Потому что впервые кто-то не защищал род – а отказался от него.

– Я не воюю за границы, – добавила Паулин. – Я решаю, где они проходят. Всё остальное – шум.

И ушла. Медленно. Спокойно. Под взглядами, полными ненависти, страха… и интереса.

А Лирхт стоял. И впервые – не знал, говорит ли за ним хоть кто-то из зала.

Молчание продолжалось. Кто-то пытался вернуть голос – но не было слов. Один из представителей Райнильд зашептал что-то помощнику, тот только кивнул и поспешно вышел.

Шион медленно вытерла щёку. Остатки крови уже впитались в кожу, но жест был не о чистоте – о том, чтобы сохранить равновесие.

– Нам следует пересобрать повестку, – хрипло произнёс кто-то с дальнего ряда. – Всё изменилось.

– Нет, – коротко ответил Лирхт. – Повестка остаётся. Она просто… усложнилась.

– Усложнилась? – Шион подняла бровь. – Это ты называешь усложнением?

– А ты называешь это контролем? – бросил он.

Шион не ответила. Просто посмотрела на него. Слишком долго.

– Тогда закончим на этом, – сказал кто-то из нейтрального дома. – Иначе Совет потеряет лицо.

– Уже теряет, – прошептала женщина в синем. – Или отдаёт своё другому.

Рядом с ней никто не возразил.

ГЛАВА 52. Объяснение

Он ворвался в её покои, словно в поле боя.

Дверь ударилась о стену. Паулин даже не вздрогнула.

Она лежала на диване, полуобнажённая, в лёгком халате, распахнутом на груди. На ней – ничего лишнего. Только кожа. И медленное, ленивое дыхание, будто она ждала его не секунду, а всю вечность.

– Ты пришёл, – протянула она. – Какой упрямый.

– Что ты сделала?! – голос Лирхт сорвался сдержанностью. – Как ты всё провернула? Шион, Совет, этот фарс!

– Какой конкретно? Их было так много, – она потянулась, открыв бедро почти до паха. – Я уже путаюсь.

– Не издевайся, – прошипел он. – Говори. Немедленно.

– Что, допрос? – Она медленно села. Волосы сползли по плечам. – Должна ли я снять платье и лечь на стол? Или ты сначала хочешь стул, свет и побои?

Он подошёл. Резко. Схватил её за локоть.

– Отвечай!

Она не отстранилась. Только прижалась ближе, грудью к его запястью. Ласково. Обволакивающе.

– У тебя дрожат пальцы, Лирхт. Я тебя возбуждаю или пугаю?

– Замолчи!

– Так вот ты какой, – прошептала она. – Такой же, как тогда.

Он замер. Медленно отпустил её. Как будто прикоснулся к огню.

– Тогда?.. – хрипло.

Она встала. Близко. Очень близко. Провела пальцами по его щеке. Лёгко. Будто бы… она делала это раньше.

– Ох, прости. Я ведь не должна так. Вдруг это триггер? – с усмешкой.

– Ты… ты… кто ты такая?! – почти выкрикнул он.

Какая тебе разница? – Она прошлась за его спину. Положила руки на плечи. – Главное, как я заставляю тебя чувствовать.

Он развернулся, схватил её за запястья, вжал в стену.

– Я тебя любил, – прошептал он. – Ты не имеешь права быть ей. Не имеешь!