Мы двинулись, сквозь мокрую траву, между деревьями, которые теперь казались чище. Я шёл немного впереди, а когда обернулся, бросил последний взгляд на поле боя. Там, где недавно бушевал огонь, теперь оставалась только мокрая земля и клубы едва видимого пара. Природа, как всегда, стирала следы нашей жестокости быстрее, чем мы успевали о ней пожалеть.
Мы вернулись к лошадям без лишних слов. Всё-таки сражение, даже короткое, выбивает силу не только из мышц, но и из языка. Несколько человек из отряда Гаррика ушли в заросли за своими лошадьми. Я уселся на бревно, но сразу понял, что не всё так просто. В плече снова прострелило болью. Вывих. Я попросил одного из стражников помоч, и он, молча, с почти тревожной заботливостью, встал за моей спиной, упёрся коленом в мой бок, и с быстрым щелчком вправил сустав обратно. Я выругался, не очень громко, но со всей душой. Звук хлопка сустава на место и боль, разлившаяся на мгновение огнём, дали понять, что теперь будет лучше.
Мы с остальными нашли несколько сухих веток. Под массивным дубом, его корни и крона уберегли кое-что от дождя. Листья сдержали поток, и там, где ствол расходился в четыре грубых корня, осталась почти сухая полость. В ней, как будто сама земля давала нам передышку, нам удалось разжечь примитивный костёр. Лоринтар помог сложить ветки. Вскоре огонь заиграл, сначала лениво, неохотно, а потом, почувствовав вкус сухой коры, оживился, начал дышать жаром. Мы подтянулись ближе, плечами друг к другу, грея руки и лица. Дождь всё ещё капал по листве над головой, но уже не лил как прежде. Теперь это был отголосок шторма, не более. Один за другим возвращались воины Гаррика, кто с конём, кто с добычей, и вскоре нас стало больше. Кольцо людей вокруг огня, шепоты, тихий гул голосов, звон клинков и посвисты костра.
Лоринтар сидел чуть в стороне. Он вытащил один из своих тонких, изогнутых клинков и чистил его. Не просто как солдат, торопливо, а как мастер, почти как жрец. Он достал плотную, неожиданно чистую ткань, и с какой-то священной строгостью стирал с металла бурые разводы орочьей крови. Движения его были размеренными, как дыхание, как ритуал. Я тоже достал свой меч, прочистил клинок, проверил остроту. Лезвие поймало отблеск пламени. Люди Гаррика болтали, кто-то смеялся. Видимо, рассказывали байки, отгоняя напряжение. Я не вслушивался. Глаза устали, но слух всё ещё улавливал каждое движение.
Гаррик, разминая пальцы и оглядывая костёр, вдруг повернулся ко мне и спросил:
– Всё же, Калдрин… как это вы вдвоём справились? Два орка это тебе не прогулка по лугу.
Я махнул в сторону Лоринтара:
– План был его. Я просто следовал.
Гаррик прищурился. Медленно перевёл взгляд на Лоринтара и, слегка насмешливо, но с подспудным недоверием, спросил:
– Так это ты поджёг поле?
– Да. – спокойно ответил Лоринтар, даже не поднимая глаз. Он всё ещё занимался клинком. – План был мой.
– Прекрасный план. – голос Гаррика стал холоднее. – Ты в курсе, что если бы не ливень, пламя могло добраться до ближайшей деревни? Или города?
– Знаю. – ответил тот так же спокойно. – Как и знал о дожде.
– Рисковал слишком сильно. – Гаррик недовольно цыкнул языком. – Я бы мог прямо сейчас схватить тебя и бросить в темницу. Но вы загнали орков, разоривших Хэдсвор. На этот раз прощаю, но следующего раза не будет. Надеюсь, ты усвоил сказанное.
Я вмешался. Меня самого грызло непонимание, но сдерживать напряжение уже не было смысла.
