– А наёмнику твоего уровня не пристало жаловаться. Тем более, бояться каких-то бандитов.
Слова были холодны, как его клинок, но это не было оскорблением. Скорее напоминание. Между прочим, тонкое. Я вздохнул, отвёл взгляд, стирая с пальцев пепел, что остался после моих трюков с магией. Я подумал: может он просто проверял, на сколько я хорош, если соглашаюсь идти рядом с ним и поэтому решил не предупреждать?
– Хорошо. – бросил я. – Но если ещё раз кто-то попытается взорвать мне задницу из-за твоих старых грехов… ты первым пойдёшь вперёд.
Он только кивнул и снова отвернулся к телам. Я посмотрел на связанного мага, потом на Лоринтара.
Вздохнув, я опустился на корточки рядом с ближайшим трупом и начал обыскивать его. Пальцы работали привычно. Пряжки, ремни, карманы – всё на опыте. Грубощитовая куртка, испачканная кровью и грязью, скрывала только дешёвый нож и мешочек с пятью золотыми. Да уж, на такого мага это слишком жалкий гонорар. Я усмехнулся и бросил взгляд на Лоринтара, но тот всё ещё осматривал тела.
Следующий труп оказался ещё беднее. Пара медных монет, обломанный наконечник стрелы и ладанка с вытертым символом какого-то деревенского божка. Я не стал её трогать. Пускай уносит с собой. Третий чуть интереснее: крошечный флакон пуст, но пах чем-то едким, похоже на зелье, усилитель для заклинаний. А это уже стоило упомянуть. Но больше всего меня зацепил взгляд одного из мёртвых, глаза которого, широко раскрыты. Я вытащил у него из-под тела кожаный кошель, на удивление тяжёлый, и, прикинув на вес, пересчитал: девятносто золотых и два серебряных. Итого, не считая мелочь, девяносто пять золотых. Не то чтобы много, но это сумма почти как за недельную работу охраной таверны.
Я поднялся, отряхивая руки. Свежий ветер чуть пошевелил верхушки деревьев. Листья шептались между собой о только что случившемся, как старушки у колодца. Я схватил за шиворот нашего мага, которого тащил как мешок с картошкой, и мотнул головой в сторону лагеря.
– Пора возвращаться. Надо допросить нашего нового друга, пока он не решил притвориться овощем. Или, что хуже, мучеником.
Лоринтар кивнул, и мы пошли. Лес стал тише. Когда мы вышли к лагерю, то почти сразу заметили, что одна из лошадей исчезла. Верёвка, которой она была привязана, болталась, как обрубленный канат на мачте утонувшего корабля. Следы копыт вели в сторону холмов. Вторая лошадь – моя, всё ещё была на месте. Моя красавица, умная. Она встретила нас тихим фырканьем, как бы говорила: «Ну наконец-то. Я тут одна за всех отдувалась».
Я хмыкнул и покосился на Лоринтара.
– Ну и лошадка у тебя. – сказал я с усмешкой. – Такая же стойкая, как и хозяин. Сразу дала дёру. Может, в ней больше ума, чем в нас двоих?
Он ничего не ответил. Только тихо вздохнул и, почесав затылок, пробормотал:
– Найду.
И пошёл прочёсывать лес, не удостоив даже взгляда. Сурово. Хотя, зная его, он, возможно, беспокоился о лошади больше, чем о маге или трупах. В этом тоже был смысл. Без лошади мы сильно замедлимся. А быть пойманными в пути без транспорта, хуже, чем битва с магом.
Я устроился у костра, усадив мага напротив себя, и достал бурдюк. Он был в сознании. Глаза прикрыты, губы слегка дрожат. Я опёрся на колено и постучал по его щеке.
– Эй. Без фокусов. Ты у нас теперь гость. А у гостей принято разговаривать. Особенно если хотят сохранить зубы. Или… что поважнее.
