Баграмян: От Рядового До Маршала - страница 3

Иван Баграмян, тяжело дыша, смотрел на жандарма. Уже открыл рот, набрал в лёгкие воздуха, чтобы выложить Пастрюлину о турецких лазутчиках, о папирусах, но вдруг осекся. По улыбке в разрезе глаз жандарма он как-то уразумел, что тому это известно.

– Они в Батум едут, далее в Карс, – только и сказал Ованес.

Пастрюлин похлопал его по плечу.

– Пускай едут. А мы за ними. Надо понять откуда эти папирусы берутся. Их стало очень много сейчас на Кавказе. Под нашим носом собирают деньги для оттоманского флота.

– Папирусы из Тифлиса. Что это там за типография Кемаля?

Жандарм поднял брови. Тут и Хачатур дошёл до них.

– Жандарм, что тут происходит?

Пастрюлин посмотрел на него, потом на поезд и вдруг улыбнулся.

– А пойдёмте-ка в театр, Баграмяны. Только я попозже зайду, – он снова похлопал по плечу, – А ты молодчина, Иван. Далеко пойдешь!

Об Османской агентурной активности на Кавказе

22 апреля 1911 года начальник губернского жандармского управления полковник Пастрюлин писал Кавказскому царскому наместнику Воронцову-Дашкову, что в ряде мусульманских училищ Кавказа усиливается пантюркская агитация. «Все это делается для того, чтобы подготовить Кавказских мусульман к возможности присоединения их к Турции и введения их в её подданство», написал полковник. Второго и шестого февраля 1912 года сообщалось, что владелец Тифлисской типографии на татаро-турецком на Воронцовой улице Кемаль эфенди Гусейн является ярым панисламистом. Третьего марта директор канцелярии наместника гофмейстер Петерсон в циркуляре на имя руководителей приграничных округов сообщил, что офицеры генерального штаба Оттоманской армии капитан Али Фуад бей и поручик Исмаил Хакы эфенди, переодетые в лазские костюмы, перейдут границу у Олты и направятся в Тифлис с целью подрывной работы. 15го мая 1913 года начальник Тифлисского жандармского управления сообщил, что из Константиполя в Батум приехало около 15и человек турецкой службы.

С марта 1914 года оттоманские агенты начали собирать пожертвования среди мусульман Кавказа для нужд военно-морского флота Османской Империи.

Тема изучена армянском историком Ашотом Арутюняном в монографии «Кавказский фронт».

16 сентября 1915 года.

Как-то армянский прозаик Раффи сказал, что если бы армяне строили не церкви, а укрепления, наша история сложилась бы иначе. Раффи великий автор, но форты во множестве строились тоже. А церковь – она не только для молитвы, она ещё и место для сбора. Потом, когда в Чардахлу придёт коммунизм, местом собраний сделают сельсовет. А в сентябрьский вечер у входа в церковь Св. Богородицы, что в центре Хачисара, поставили столик. Церковь имеет форму прямоугольника, лет 40 назад её восстановили. А вообще в Чардахлу кроме Св. Богородицы, святынь хватает: Высокий Хач, Дубовый Хач, Мандур… Видел бы Раффи.

Сидит церковный служащий, записывает добровольцев, рядом казачий офицер русской армии, подъесаул с погонами и российским триколором на рукаве. И рядом армянский партийный деятель в шляпе. Чардахлинцы образовали маленькую очередь, записываются в добровольцы.

Армо и Ованес сидят неподалёку на камнях, смотрят в сторону церкви. Церковник смотрит на бумаги, а партийный активист смотрит на стоящего у стола мужчину и протягивает «стальное перо», тыкая на чернильницу.

– Ну давай же, Вараздат, подписывай.

– А я не подписывался никогда. Как это делать?

Землемер Акоп, одетый в яркие цвета на армянский национальный лад, стоит позади Вараздатa. Ему побольше лет, чем Вараздату, и без очков Акоп уже плохо видит. Тем более, что темнеет уже вечер над осенним Чардахлу. Акоп недовольно фыркнул.