Баграмян: От Рядового До Маршала - страница 9

Мне показалось, что вздыхает гора. Андраник сел и посмотрел на меня. В героическом взгляде горного орла я увидел большую печаль. Когда ты издалека наблюдаешь за тем, как парит орёл над горами Армении, никогда и не подумаешь, что у него могут быть такие грустные глаза.

– Генерал, я, конечно, не думаю, как тот кавалерист, но ведь он по-своему прав. В больших городах Кавказа очень-очень много денег, а у меня в эскадроне нехватка хлеба…

– Баграмянц, ты отважен, и когда-нибудь станешь большим командиром. Я знаю, что тебе не интересны Тифлисские бульвары…

– Нет, генерал.

– …но этого мало. Ибо если войско думает не так, как офицер, значит, офицер допустил ошибку. Ты и эскадрон – это одно целое, как автомобиль и направляющий его руль. Ты должен суметь это сделать.

Я не знал, что ответить, и промолчал, поджав губы.

– Запомни, корнет: в трудную минуту страну спасают не купцы. Это делают бедняки. Так было и так будет всегда. Пойди и объясни своим солдатам это. Армению спасём мы или никто. Твои кавалеристы должны думать, как ты, а ты должен уметь ими управлять, даже если них не останется хлеба и надежды…

Я возвращался в свой эскадрон чуточку другим человеком.

К маю 1918-ого года ситуация совсем осложнилась. Несмотря на наше героическое сопротивление под Сарыкамышем (турки 80 вёрст прошли за 40 дней), отход продолжался. На Кавказе уже не было никакой русской армии, хотя многие русские братья остались по собственной воле. Полковник Харченко показывал чудеса героизма, полковник Перекрёстов командовал партизанским полком, одним из моих командиров был штаб-ротмистр Реутов, а командир 1-й армянской пехотной бригады полковник Николай Морель сделал все, что мог, для обороны Карской крепости…

Мы пытались сложить вместе все разрозненные силы, которые у нас имелись, чтобы в решительном бою отразить натиск врага. Наверное, мало кто в мире верил, что это удастся.

Ведь у нас ещё не было армии.

А у турок ещё была империя…

Хриплые горы к оружью зовущая – Армения, Армения!

Осип Мандельштам

1918 год, 21 Мая, деревня Сардарапат

Церковь Сардарапата в наше время (из личного архива автора).

– В восточной части села церковь, оттуда хороший вид на западную сторону, – говорит Арменак.

Нас пятеро, я командир. Скачем галопом в село Сардарапат, что недалеко от Еревана. Сейчас там заканчивается Великая Армения, а на другой стороне – 36-я отборная оттоманская дивизия Гелиболу. Турки уже здесь, на правом берегу реки Аракс, где их не было веками.

Пора бы сдаться, говорят некоторые в Ереване, которых, видимо, купили турки за 30 серебряных лир. Но Арам Манукян, избранный партийцами в лидеры с абсолютными полномочиями, с олимпийским спокойствием сказал: «Нервы в сторону. Мы победим».

Подполковник Золотарёв – мой командир. Ещё один казак, который мог, да не уехал из этого кошмара. Для него что Армения, что Россия – все едино. Он отправил меня и еще четверых разведать, как дела в Сардарапате. Там ещё держатся наши солдаты, и из деревни открывается хороший вид на позиции турок.

Проскакали под какой-то аркой и увидели церковь и наших ребят. Штыки наперевес, прижавшись к перегородке, они осторожно идут в нашу сторону.

Соскочив с коня, пошёл им навстречу с возгласами. А они машут руками и что-то орут в ответ. Не могу разобрать что именно, стало быть, и они меня не слышат. Помогла военная смекалка – перекрестился: мол, свой я, ребята, христианин. Смекалка чуть не стоила мне жизни. Они разом выстрелили, мой конь свалился, а пули просвистели рядом. Перед залпом разобрал, наконец, что они орали: Аллах, Аллах. Значит, турок уже в Сардарапате. Потом от пленных узнали, что русскую форму они раздобыли, когда разграбили царские склады Эрзерума.