– А почему не создать раздельные военные школы для аристо и для простолюдинов?
– Потому что аристо и их живой щит приучают сосуществовать и работать вместе. Аристо должны учиться управлять теми, кого вскоре пошлют на смерть, чтобы выжить самим.
Он грустно помолчал, продолжил:
– Есть простая вещь, о которой так не любят у нас говорить. Простолюдин с даром ничуть не слабее аристо с даром. Они взаимозаменяемы. Но этот мир принадлежит именно наследственным аристо. А простолюдины для них, как они говорят – стадо. Какими бы талантами они не обладали, но все решает происхождение. Та самая голубая кровь. Так было. Так будет.
– Нет, – покачал я головой. – Однажды аристо, проснувшись утром, обнаружат, что этот мир теперь не их.
– Когда это будет? – отмахнулся гоблин. – Пока у них все. Войска. Заводы. Источники магической энергии. Все в их собственности.
– Собственность работает при одном условии – когда люди верят в ее незыблемость. Собственность – это лишь коллективное убеждение. Или предубеждение. А в нашем случае – коллективное помешательство.
– Ах, ладно, – Тесториус скривился.
Заметно, он раскаивался, что начал этот разговор и наговорил лишнее. И теперь слушает лишнее. Ничего, переживет. Именно так прогрессивные идеи начинают движения в массах.
– Насчет собственности, пока она еще есть, – усмехнулся гоблин. – Хочу сделать тебе подарок.
Он с кряхтеньем поднялся из кресла. Вышел из комнаты. Вернулся с длинным свертком. Полиэтилен – так здесь называется странный материал из рода полимеров. В нем было завернуто что-то интересное.
Сердце мое екнуло в сладостном предчувствии.
Гоблин неторопливо и тщательно распаковал предмет.
И я увидел шашку. Ту самую, которой рубился на дуэли.
– Ах ты моя родная, – я схватил ее за рукоять, осторожно провел пальцем по лезвию.
Гоблин, широко улыбаясь, добродушно смотрел на меня.
– Бери, она твоя.
– С вас не спросят? – озадаченно поинтересовался я, еще крепче сжав шашку, будто опасаясь, что у меня ее отнимут.
– Не спросят. Только ты проявил к ней интерес… Это совсем немного, что я могу тебе дать за спасение Талассы. Но знай, я твой должник до конца времен.
– Буржуйский подход – все эти долги. Просто каждый должен делать добро. По мере сил.
– Вот мы его и делаем. Пока друг другу.
Я взвесил шашку в руке. От нее вливалась в меня сила, уверенность. И словно поднимались за моей спиной те герои, которые с такими же казацкими шашками наперевес в коннице Будённого шли на беляков и басмачей.
Эх, казачья вольница! С острой шашкой миловаться, да с ветром обниматься!
Феодалы и буржуи! Ждите! Будет вам тут смена времен, эпох, формаций. И собственности! Большевик, да еще с казацкой шашкой наголо – он непобедим!..
Интересно смотреть, как разъезжаются ученики из Филармонии. Перед замком раскинулась достаточно большая, покрытая брусчаткой, территория. Использовалась она как автостоянка, а также как остановка автобуса и маршрутного челнока.
Вот сколько уже здесь нахожусь, а никак не могу привыкнуть к местным автомашинам. Особенно когда сравниваю их с пыхтящими таратайками моего времени, даже такими дорогими, как «Роллс-Ройс». Здесь царствовали гладкие прилизанные формы, яркие цвета, вычурные крылья, блеск цинка, полировки и изогнутых стекол. Мягкие кожаные и пластиковые сиденья, радиоприемники в салонах, а то и магнитофоны – это аппараты, прокручивающие пленки и извлекающие звуки, такой мини-патефон… Тьфу, надоело объяснять в своих записках очевидное. Все равно они вряд ли попадут в мой мир, а в этом мире и так все знают, так что далее буду пользоваться местной терминологией без сопутствующего разжёвывания. Во всяком случае, постараюсь…
