– Бессонница, – не поворачивая головы и не меняя мрачного тона, сказал Мур.
– Так мы возьмем еду? – напомнил о себе зверолов.
Мур кивнул.
– Я тогда пойду, соберу все, – юноша поспешил подняться наверх.
Синигир хотел было попрощаться и выйти, но вдруг в тишине Мур произнес, тяжело роняя слова:
– Я не советовал бы вам ехать к знахарке.
Синигир молчал, соображая, что бы это значило. Объяснений он не нашел и решил: если Мур преследует какую-то цель, сам продолжит разговор. Так и случилось. Углежог, наконец, повернул голову, поднял глаза и, сверля охотника суровым взглядом, продолжил:
– Ты как будто вполне здоров. А до знахарки – полдня пути, потом обратно. Вы потеряете время.
– Ничего, – вежливо ответил Синигир, понимая: разговор этот неспроста, – мы не очень-то торопимся. Да и Тимша не согласится: он уверен, что яд до сих пор действует.
– Послушай меня внимательно, охотник! – голос углежога утратил бархатную мягкость – остался лишь жесткий металл, – о том, что произошло в Синем лесу, как можно скорее нужно сообщить верховному Бескиду. Нельзя терять время!
– О чем ты? – вполне искренне удивился Синигир, – что сообщить верховному Бескиду?
– О силы неба! – воскликнул углежог, и теперь голос его звучал почти угрожающе, – ты не понял меня?! О том, что произошло с твоим другом!
– Но почему об этом событии должен знать верховный Бескид? И к тому же зверолов мне не друг, – озадаченно ответил Синигир, удивленный тоном хозяина.
– Поверь мне: верховного Бескида заинтересует твой рассказ! – Мур встал и прошелся по комнате.
Было очевидно: углежог встревожен не на шутку.
Синигир, не понимая причин этого беспокойства, начинал сердиться и с нетерпением ожидал, когда же появится Тимша, и они, наконец, покинут это мрачное место.
– Синигир, ты не слушаешь! Пообещай, что сделаешь, как я говорю! – потребовал Мур сурово.
– Почему я должен что-то обещать? – возмутился охотник, не привыкший выполнять приказы кого бы то ни было.
– Я не могу сказать всего. Просто сделай, как я говорю, – уже спокойнее произнес Мур.
– Прости, Мур, я, конечно, благодарен тебе за гостеприимство, – тоже сбавил голос охотник, – и, наверное, обязан отплатить, выполнив твою более чем странную просьбу. Но ты, видно, давно не был в Дювоне. Как я увижусь с верховным Бескидом? Говорят, раньше двери во дворец были распахнуты настежь, а на площади перед главным восточным входом в город шла торговля, и верховный Бескид запросто гулял по городу.
– Что же теперь? – глухо спросил Мур.
– Не знаю. У всех дверей в замок – стража, и туда нет хода простому охотнику.
Тут, наконец, появился Тимша и объявил:
– Я готов! Светает быстро – нам пора.
Синигир решительно шагнул к порогу, Мур направился за ним.
На пороге зверолов принялся горячо прощаться с хозяином, а тот упорно не сводил с Синигира мрачных темных глаз, на лице его застыла маска зловещего отчаяния.
– А что случилось? – заметив, наконец, напряженность Мура, спросил юноша.
– Твой друг хочет предложить ехать сразу в Дювон, – произнес углежог.
– — Ну, уж нет! – замахал Тимша руками, не дав Синигиру и рта раскрыть, – дорога длинная – вдруг действие яда проявится? Нет, Синигир, и нет. Мне хватило одного раза, и я ведь не знахарь. А теперь у нас еще и повозки не будет: как я тебя, если вновь захвораешь, повезу?! Едем к знахарке.
– Но… – попытался возразить Мур.
– Синигир! Мы уже об этом говорили. Нет!
