Не принимающий участия в препирательствах Синигир только пожал плечами.
– Послушай, Тимша, твой друг здоров и готов ехать, – голос Мура звучал негромко, но твердо.
– Ты и Мура подговорил? – оторопел Тимша.
– Я тут не причем, – заявил Синигир, – но это правда – я здоров.
– Да что ж такое! – не на шутку горячился Тимша, – оставим споры: мы едем к знахарке! Спасибо, Мур, за все! Прощай.
С этими словами зверолов зашагал к выходу, даже спиной выражая негодование и непреклонность.
– Упрямец, – пробормотал Мур.
– Да, точно! Вот тут ты прав – он упрямец! – с удовольствием согласился Синигир, – но придется ехать. Обещаю тебе: как только мы окажемся в Дювоне, попытаюсь как-то передать нашу историю кому-то из дворца, хотя не понимаю, что тебя так сильно поразило в этом… м-м-м… событии, я вот не вижу ничего, достойного внимания верховного Бескида.
Мур, опустив голову, угрюмо молчал.
– Прощай, – произнес Синигир и с облегчением покинул неуютное жилище.
На открытой площадке у дома он огляделся: Тимша стоял у ворот и смотрел вдаль на серую бесконечность. Зверолов не проявлял признаков нетерпения, напротив, когда Синигир позвал его, тот вдруг принялся грустно размышлять:
– Бедный Мур! Такой сильный и, я уверен, смелый человек, но мне он показался несчастным. Что он делает здесь один?
– Да уж, – согласился охотник, – чудно все это. Давай-ка поедем отсюда поскорее.
В небольшой конюшне, расположенной недалеко от дома, они нашли своих накормленных лошадей и по единственной дорожке, что вилась вдоль болотных кочек, отправились в путь.
Несколько раз путешественники оглядывались на дом, послуживший им приютом в эту ночь. Он одинокой серой глыбой высился среди пустынного пейзажа и казался таким же таинственным и чужим на болотах, как его хозяин.
Ехали осторожно: справа и слева подозрительно булькала темная жижа. Запах гари, вскоре появившийся в воздухе, подсказал путешественникам: скоро деревня углежогов. Действительно, тропа привела их к домикам-норам, где охотник и зверолов увидели вчерашнего кашляющего старика.
– Скажи-ка, углежог, нам к знахарке по этой дороге? – указал рукой на север Тимша.
– Да! Поезжайте все прямо, прямо. А где Мур? – кашляя, проговорил старик.
– Дома. А скажи, старик, Мура ты хорошо знаешь? – поинтересовался Синигир.
– Знаю, знаю давненько… Я еще молодой был… – заявил старик.
Путники изумленно переглянулись.
– А откуда он пришел на болота? – продолжил спрашивать Синигир.
– То мне неведомо. Издалека явился… Бледный, немощный…
– Ты ничего не путаешь, старик? – недоверчиво усмехнулся охотник, – Мур не выглядит больным.
– Много лет прошло с тех пор, – проскрипел старик, – если бы ни Мур, трудно бы мы жили. А с ним дела пошли в гору. Необыкновенный он, и все умеет, а работает за троих. Он так заботится о нас! Ежели поедете к знахарке, то увидите с правой стороны от тропы каменные дома – мы смогли построить такое жилье для себя благодаря Муру.
– Мур не похож на простого углежога, – осторожно заметил Синигир.
– А он и не простой, – загадочно ответил старик.
Но что он имел в виду, зверолов и охотник так и не узнали: старик заговорил тише, потом закашлялся и перестал обращать на путников внимания – им ничего не оставалось, как поехать дальше. Вскоре они повернули направо, потому что других троп не было.
Унылая природа и чехарда мыслей в головах путников не располагали к разговорам. Кони, словно угнетенные мрачностью болот, едва плелись, несмотря на ночной отдых и понукания всадников. Впрочем, вскоре путники прекратили попытки заставить лошадей двигаться скорее, поняв их бесполезность. Они медленно ехали, а мимо проплывали плоские черные холмы, темные болотистые поляны, редкий полусухой кустарник и – (старик-углежог оказался прав) каменные дома углежогов, то тут, то там торчащие среди болот, высокие, как свечки.
