– Да то был не я! – воскликнул охотник нетерпеливо.
– Он говорит, что не был в лесу, – развел руками Тимша, – а как же не был, если был!
– Ты видел его?
Тимша принялся подробно объяснять про особенные охотничьи сапоги и куртку.
– И самое главное: перед тем, как скрыться, он повернулся – я рассмотрел лицо! Лицо Синигира, – таинственно закончил Тимша и, переведя дух, вопросительно уставился на Мура.
Тот же в глубокой задумчивости опустил голову – капюшон скользнул вниз, отгородив своего хозяина от собеседников.
Ветер стал еще сильнее; пропитанный болотной сыростью, теперь он пронизывал насквозь.
– А потом охотник пропал, исчез, – продолжил Тимша, – я бросился за ним в чащу, а он словно растворился.
– Скажи, – углежог поднял голову и вперил в юношу горящие глаза, – а утро было пасмурное?
– Это имеет значение? – вмешался охотник.
– Да! – с металлом в голосе отрезал углежог.
– Нет, солнце всходило и… – растерянно пытался пояснить Тимша.
– Отвечай толком! – грозно потребовал углежог.
Ветер, наконец, добился своего: скинул с головы капюшон и принялся трепать черные длинные кудри, но Мур не обращал на это внимания: застыв в ожидании ответа, словно решалась его судьба, он хмурился, а темные глаза углежога полыхали мрачным огнем.
– Утро не было пасмурным. В Синем лесу никогда не бывает пасмурно, даже, когда дождь, все равно светит солнце, – ответил за своего растерявшегося спутника Синигир.
Пока охотник говорил, черты лица Мура понемногу утрачивали суровость, поза стала менее напряженной, хотя он продолжал мрачно хмуриться. Но тут Тимша, обретший дар речи, вдруг заметил:
– Но в то утро стоял очень густой туман. Если это важно.
– Что? – спросил углежог так тихо, что за порывами ветра спутники едва услыхали его.
– Туман, густой и белый, – повторил Тимша, – и, если бы охотник, или кто это был, не прошел совсем близко, я бы не разглядел его.
– Все-таки глод, – пробормотал непонятно Мур и, будто лишившись всех жизненных сил, рухнул на камень и закрыл лицо руками.
– Силы неба! Мур, что случилось? – тревожно заговорили охотник и зверолов, которых очень удивило поведение углежога.
Мур убрал от лица руки, и путешественники увидели его глаза, полные отчаянной решимости. Миг слабости прошел, углежог поднялся и произнес:
– Послушайте! Для того, чтобы вы поняли, что происходит и может произойти в дальнейшем, я вынужден рассказать вам одну историю. Здесь не совсем подходящее место для долгой беседы. Если вы оставите мысль посетить знахарку, мы повернем на юго-запад, пересечем болото – тогда окажемся в Бурой пустоши. К ночи попадем в таверну. А утром по прямой дороге, что идет вдоль пустоши, а потом поворачивает на юг, вы отправитесь в Дювон.
– Мы согласны! – поспешно воскликнул Тимша, – а, Синигир? Ведь ты, правда, выглядишь здоровым. А Черные болота… я очень бы хотел увидеть их во всей красе, но – в другой раз.
– Подожди, – более рассудительный охотник не спешил принимать решение, – а зачем нам знать какую-то историю? Почему мы должны менять наши планы?
– То, о чем вы узнаете, имеет к вашему происшествию самое прямое отношение. Хотя меньше всего я хочу, чтобы это было так. И предупреждаю: все сказанное мною должно остаться тайной. Во всяком случае, пока.
– Хорошо. Тогда едем, – радуясь в глубине души, согласился и Синигир, – в путь!
Всадники вскочили на лошадей, направили их на юго-запад, где вилась едва заметная тропка, ведшая в сторону от Черных болот. Ехать пришлось гуськом, потому – молча, так что у путников было время подумать.
