Покинув убогое жилище, путники возвращались на дорогу в полном молчании. Мур ехал впереди. Синигир и Тимша поотстали.
– Но как же зверя поймать? – прошептал Тимша, – ведь это магия.
– Да уж, твои ловушки тут не помогут, – покачал головой Синигир, – разве что мой лук пригодится.
Тимша вздернул подбородок:
– Почему это? У меня есть хорошие ловушки!
– Не будем спорить, – примирительно сказал охотник, – еще послушаем, что нашему углежогу витара скажет.
Тимша оглянулся и таинственно зашептал:
– Я все хотел спросить тебя, почему ты вдруг решил ехать с Муром к ведьме? Ты ж мечтал поскорее отделаться от него.
– Ты слышал: он назвал ведьму – Годана, а имя это мне знакомо.
– Откуда?
– Я говорил тебе о тетушке: я слышал это имя в ее доме на Пятом холме. Не пойму только, как такое возможно.
– Твоя тетушка знакома с витарой? Ничего себе!
Мур оглянулся на возглас Тимши, придержал коня. Когда зверолов и охотник подъехали, он сказал:
– Наш путь теперь вновь лежит на север. Пересечем дорогу, что идет вдоль пустоши, и двинемся вглубь Черных болот, дня ночи пути – и мы на Вонючих топях.
– Откуда знаешь ведьму? – поинтересовался Синигир.
– Когда-то давно она спасла мне жизнь, – так печально ответил Мур, что задавать еще вопросы, вертевшиеся на языке, Синигир и Тимша не решились.
Трое путников покидали окрестности Второго холма. Позади остались рыже-зеленые склоны, пасущиеся на лужайках стада белых овечек, уютные домики, кузницы с вьющимся из труб дымком… Солнце закатилось за горизонт, легкий ветерок доносил с холма вечерние запахи трав. Но уже серела впереди, на горизонте, сливаясь с ним, Бурая пустошь, распахивая унылые объятия.
Вскоре путники оказались на дороге. Тимша старался сдерживать любопытство, так как и Синигир, и Мур ехали молча, думая о чем-то своем, не обращая внимания ни на Тимшу, ни на то, что их окружало. Но юноше было сложно не разговаривать: ему хотелось задать своим спутникам сто вопросов. Зверолов долго крепился, но, в конце концов, принялся спрашивать себя, и сам себе отвечал.
– Что же мы имеем? – бормотал он негромко, – страшная магия появляется в Синем лесу – я, выходит, видел ее своими глазами. Надо же! Потом, за три дня до нашего приезда, в таверне темнеет зеркало, а ночью на Втором холме появляется страшный зверь. А точно эти все события как-то связаны?
– Конечно, – неожиданно подал голос Мур, – зеркала сами по себе не чернеют, да и появление зверя имеет к череде необычайных событий прямое отношение. Дед сказал: зверь исчез после того, как показалось солнце, и похож он был на козу. Рыцари-всадники погибали, когда был сильный туман или шел дождь, то есть исчезало солнце, а что до козы, то наверняка глод принимает облик животных так же, как и людей.
Тут углежог оборвал сам себя, вгляделся в серую даль и показал на невысокий дом из черного дерева:
– Харчевня! Там поужинаем и заночуем.
После ужина, который был совершенно не в духе Синигира, спутники остались погреться у огня, так как хозяин харчевни предупредил: топлива для печей мало – в комнатах для постояльцев совсем не жарко.
Еда оказалась очень скромной, мебель – ветхой, свечи трещали и коптили, в дверь дуло – путники не спешили подняться в комнаты, представляя всю убогость их обстановки.
Синигир сердился, но что мог сделать тощий хозяин, у которого даже усы выглядели несчастными, горестно свисая до самых плеч?
