Beata Beatrix - страница 2

– Не думайте о нас плохо! – всплеснула руками старушка, – Уолтер очень приличный, очень честный! Не стоит его бояться. То, что он хочет вам предложить, не может никак оскорбить молодую девушку.

– И о чём же вы говорите? – Элизабет приподняла бровь.

– Вы знакомы с творчеством Уильяма Шекспира? Наш великий соотечественник! Уолтер пишет картину по его пьесе «Двенадцатая ночь». Он предлагает вам быть его натурщицей.

Заперев за собой дверь лавки, Элизабет окунулась в атмосферу вечернего Лондона. Мягкий лунный свет скользил по крышам домов на Ковент-Гарден, кое-где едва белели облака, сумерки сгущались и темнели вдали, там, где среди неба чётко вырисовывался силуэт Вестминстерского дворца. Вечер был удивительно лиричен, но его поэтическая красота оставалась совершенно незамеченной для прохожих, которых, несмотря на поздний час, было очень много в этом районе города. Бурлящая жизнь Ковент-Гардена понемногу затихала, чтобы уступить место другой, ночной. Рыночные торговцы сворачивали свои прилавки, громко переговариваясь друг с другом. Бродячие псы растаскивали куски свинины, специально или по неосторожности, оставленные мясником. Подвыпившая компания вынырнула из переулка и направилась к ближайшему пабу, откуда уже доносился весёлый гул голосов. Несколько девушек – ровесниц Элизабет, поравнявшись с ней, прощебетали своё приветствие. Но девушка даже не заметила их – как не замечала она и красоту вечера, и толпу прохожих – всё, что составляло ранее её мир.

Снова и снова, молодая девушка прокручивала в мыслях беседу с миссис Деверелл.

– Вот как? Натурщицей? – выпалила Элизабет, сильное удивление заставило её забыть о манерах.

– Именно.  Что я вижу в ваших глазах? Сомнение? Уверяю, не стоит ничего бояться. Мой сын – безупречный джентльмен и мастер своего дела. Его картины уже не раз появлялись на выставках Королевской Академии! А ведь он учится там не более двух лет! О, я уверена – он ещё проявит себя в деле! – глаза старушки радостно заблестели, ведь она говорила о любимом сыне, – к тому же, он преподаёт в Школе рисунка. Как талантлив мой Уолтер! Но увы, так слаб здоровьем, что я боюсь, как бы он не оставил должность…

Элизабет, несмотря на утомляющие дифирамбы во славу таланта мистера Деверелла, чувствовала к посетительнице невольную симпатию. Она верила старушке: предложение, из чужих уст казавшееся непристойным, от миссис Деверелл выглядело вполне невинно… Но как же всё это неожиданно!

– Простите, и всё же… почему вашему сыну понадобилась именно я? Я совершенно далека от вашего мира. Я не знаю, как быть натурщицей.

– О, это ведь совсем не сложно, – улыбнулась миссис Деверелл, – гораздо легче, чем эти ваши шляпки.  И отчего вдруг такие вопросы? Вы не видели себя в зеркале? Наверное, у такой красавицы нет отбоя от женихов, – старушка улыбнулась, ожидая ответа, но, поскольку Элизабет промолчала, вернулась к своей излюбленной теме, – да вы даже представить себе не можете, что мой сын – в буквальном смысле слова революционер в мире искусства! Вместе с приятелями он создаёт что-то новое, совсем новое!

– Революционер? – удивилась Элизабет, никогда не связывавшая это понятие с эфемерным миром искусства, – как такое возможно?

– Да я сама не совсем понимаю, тем более, не буду утомлять вас подробностями. Они называют себя прерафаэлитами – как я понимаю, возвращаются в искусстве к давним эпохам…  вы увидите их картины, это такие краски! Такая красота! И главное – каждая картина со своей сложной историей, а не просто портреты вельмож – старушка презрительно фыркнула, – Уолтер сейчас работает над картиной «Двенадцатая ночь» – по пьесе нашего великого соотечественника, Уильяма Шекспира. Наверное, вам не знакомо это имя…