Те же тупые лица вокруг, тупые взгляды, тупые запреты и правила.
Мне нужно отвлечься. Нужно найти отдушину. Дать выход обуревающим меня эмоциям. Сбросить пар.
Иначе я за себя не ручаюсь.
Малинка вовсе не возражала. Даже наоборот, всем своим видом давала понять, что готова лечь под меня прямо здесь и сейчас. И раз разница в возрасте ее совершенно не смущала, то какого хрена она должна была смущать меня?
К тому же, училок в моей постели еще не было.
Впрочем, я быстро разочаровался. Она, безусловно, старалась: стонала, подмахивала, что-то шептала, шарила руками по моей спине и груди – в общем, пыталась произвести впечатление.
Но не произвела.
Поэтому, когда нас обнаружила уборщица, я даже не особо расстроился. Просто продолжил фрикции под ее охреневшим взглядом – не лишать же себя удовольствия из-за неожиданного свидетеля? Малинка пыталась опустить юбку, оттолкнуть меня, шипела – но я не отпускал ее до тех пор, пока не излился. В конце концов, она сама напросилась, вот пусть теперь и доводит дело до конца.
Затем прибежал декан, выпучил глаза, рявкнул, чтобы немедленно шли к ректору.
Без проблем.
Когда ректор увидел меня, он напрягся. А когда ему донесли, в чем дело, побагровел так, что я решил, что его сейчас удар хватит.
Да-да, я тот еще мерзавец. Однако мой папочка – до того, конечно, как откинул копыта, – был щедрым дарителем. Внушительные суммы поступали из специального фонда на счет нашего благословенного университета не только при его жизни, но и после его смерти. При условии, конечно, что здесь учится хоть один из его сыновей. А поскольку Макс, урод такой, слился еще даже до поступления, то пылинки теперь сдувают с меня.
Как и следовало ожидать, мне указали на выход. Я вновь вышел сухим из воды.
– Аж ты ж везучий сукин сын, – восхитился Волк, отлипая от стены. – Развлекся, да еще как!
– Мог и нас позвать, – недовольно добавил Заяц. Этот все пытается подбирать мои объедки. Чертова падаль. – Ну и как она? Малинка?
– Малинка как малинка, – пожал я плечами.
Он же не думает, в самом деле, что раз она препод, то ее вагина во время секса выкрикивает фразы на латыни?
– Зачет-то хоть поставила? Или неуд? – спросил Волк.
Я хмыкнул. Этот, в отличие от Зайца, хоть иногда может поднять мне настроение.
– Бедный, бедный студент, – продолжал измываться приятель, – на что только не пойдешь ради заветной подписи в зачетке. Даже тело свое продашь.
– Придурок, – толкнул его в плечо и тот вернул мне удар.
На минуту во мне проснулся малолетка, и мы принялись как мальчишки пихаться в пустом коридоре. Заяц пытался втиснуться, но он никогда не был на нашей волне.
Мы как раз проходили мимо одной из аудиторий, когда за приоткрытой дверью я вдруг услышал свою фамилию. Ясно, о моих похождениях уже известно. Почему бы не повеселиться?
Сделала знак ребятам замолчать, сам тихо подошел к двери и заглянул внутрь.
Меня не заметили: все увлечены представлением, творящимся за первой партой дальнего ряда. Двое младшекурсников с тупыми рылами нависали над сидящей девчонкой, наверняка либо запугивая ее, либо издеваясь. Ничего нового: на каждом курсе, если не в каждой группе, есть такой козел отпущения, которого словно сам бог послал для того, чтобы его чмырили. Обычно это либо заучка, это страшилище.
Девчонка сидела с опущенной головой. Волосы закрывали ее лицо, и я не видел, к какой категории ее отнести. Зато неожиданно услышал, о чем ее спрашивали эти уроды:
