- Закройте! – испуганно вскрикнула Иннэль. – Она выходит оттуда!
Рошшель нахмурился, потом решительно сдернул с еще нетронутой кровати покрывало и накинул на зеркало.
- Что тебя напугало, Иннэль? – строго спросил он девушку.
Ветер, ворвавшийся в окно, качнул тяжелую гардину, но Иннэль показалось, что от занавеси отделился черный силуэт. Девушка в испуге вскрикнула, и в глазах у нее потемнело. Ноги ослабли, и сознание метнулось прочь от нее, как мечутся по углам от горящей свечи тени.
Кей сидел и тупо ждал. Лекарь пытался производить видимость полезной деятельности, но на самом деле все, что он делал – это лишь облегчал страдания умирающего.
Кей смотрел на сведенное судорогами лицо отца, но в душе мало что отзывалось. Да, ему было жалко родителя, но как-то отстраненно, как если бы он жалел чужого человека, которого по сути и не знал. Они и в самом деле так давно и безнадежно стали чужими, что Кею сейчас трудно было найти в себе сочувствие в полной мере.
В детстве отец был равнодушен к своим детям, ограничиваясь лишь дежурными вопросами во время совместных трапез. Единственная ласка перепадала Кею от матери, женщины тихой и безответной. А когда мать умерла во время родов Миары, то и последний родник тепла в их семье иссяк. Сестрам повезло еще меньше: старшая Лейнора лишилась матери в самом нежном возрасте, а Миара даже никогда не увидела лица матери. Отец не захотел жениться во второй раз, сбросив воспитание детей на госпожу Леттин. И видит бог - она изо всех сил пыталась заменить им мать. Потом был тот случай, после которого отец спровадил Кей в закрытый столичный пансион. Нет, Кей с удовольствием вспоминал то время. Учиться он любил, в пансионе у него появился друг – Марцелус. Тогда казалось, что их дружба крепка и горяча и ничего на свете не заставит ее охладеть. Наивные мечты юности!
После пансиона Кей поступил в Университет на юридический факультет, а по окончании стал активно делать карьеру дознавателя, став в истории Авалакалона едва ли не первым молодым Великим Дознавателем. Ему на руку сыграло все: кровь потомка древней семьи с магическим даром, протекция друзей отца, собственное трудолюбие и талант.
Однако раз в один-два года Кей считал необходимым наведываться в замок отца, а сестры, соответственно, проводили по месяцу в год в городском особняке Кея. Постепенно между Кеем и его младшей сестрой возникли нежные дружеские отношения. Миара нравилась Кею гораздо больше Лейноры: она была благоразумна, сдержанна в проявлении эмоций, которые, тем не менее, у всех Рошшелей били через край.
Сейчас младшая сестра сидела, выпрямившись, в кресле, и ее глаза без всякого выражения переходили с одного предмета на другой. Миара тоже тупо ждала конца, понял Кей, не торопя этот конец, но и не умоляя провидение оттянуть неизбежное.
- Что произошло, Миара? – пододвигая кресло поближе к сестре, спросил шепотом Кей.
- Как всегда, глупость и бахвальство, - поджав губы, сказала сестра.
- А поподробней можно?
- Будешь проводить расследование, Кей? – усмехнулась Миара.
- Это моя работа.
- Хорошо. Твое право. Все началось с неделю назад. Сначала был дождь из мертвых птиц. Крестьяне перепугались. Пришли к отцу.
- Зачем?
- Делать облаву на ведьм. Но ты знаешь отца. Посмеялся и все пустил на самотек. А потом началось.
- Что началось?
- В лесу появился какой-то зверь. Нескольких охотников нашли с распоротыми животами. Один был ранен и смог доползти до дома. Перед смертью сказал, что в чаще бродит какой-то страшный кабан. Он-то и убивает людей.
