– Брось, – Алекс расстроенно трясет запястьем, видно, что браслет ему жаль. – Ему конец.
– Сними. Я подберу такие же нити и поменяю. Я умею.
Алекс развязывает браслет, я разглаживаю его на ладони, ощущая тепло.
– Давай спать, – устало предлагает он.
Мы ложимся вместе, но Алекс сразу же засыпает, оставив меня в тяжелой тишине большого дома. На потолке тени от деревьев, свет проникает между неплотно задернутых штор.
Просыпаюсь на рассвете. Постепенно в комнате становится светло, Алекс спит рядом. Я выбираюсь из теплой постели и прячусь в ванной. В этом доме я не могу расслабиться и постоянно жду, что кто-то войдет, нападет, оскорбит… Агрессия витает в воздухе, я чувствую ее кожей.
Я принимаю душ и голая кручусь перед зеркалом, пытаясь увидеть спину. Заражения удалось избежать. Ссадины чистые, заживают, и кожа не такая красная и раздраженная, как вчера. Двигаться почти не больно. Это значит, что скоро я выйду замуж…
Случайно замечаю, что Беспредельщик стоит в дверях и сонно смотрит на меня. Я тут же прикрываюсь руками и выскальзываю из ванной. Смущенно закутываюсь в его рубашку, хотя Алекс не видел меня голой, но везде меня касался. Он усмехается, наблюдая за мной.
– Смотри не открой голой дверь, – говорит он. – Сейчас принесут одежду. Нас ждут к завтраку.
Стук в дверь. Мне приходится открыть – потому что Алекс в ванной.
– Доброе утро, – в коридоре пожилая женщина со стопкой одежды. На ней черное глухое платье, волосы уложены в строгий пучок.
Не зная, что делать, я пропускаю ее в комнату. Она раскладывает на постели полотенца, одежду для меня, комплект из персикового кружева. Она работает степенно, четко, бросает на меня странные взгляды. Я никак не могу понять, как она ко мне относится, но ведет себя так, словно я – инородное тело. Из ванной выходит Алекс и нас тут же оставляют одних. Я сажусь на край постели, перебирая пакетики с нижним бельем. Мне неловко, что все это разложено прислугой у него на глазах, словно меня пытались унизить. Неужели нельзя было убрать в шкаф?
– Как ты себя чувствуешь? Как спина?
– Хорошо, – киваю я.
– Одевайся. Мы опаздываем, не будем заставлять ждать.
В гостиную мы спускаемся вместе. Я иду за Беспредельщиком, стараясь держаться в его тени – чтобы весь удар он взял на себя. На нем черный костюм и белая рубашка, а мне принесли нарядный светлый сарафан. Не знаю, кто выбирал, но к завтраку он не слишком подходит: юбка до колен с мягкими складками, по подолу крупные красные маки. Также мне принесли белые босоножки на каблуке и персиковый кардиган. Вещи дорогие, от громких брендов.
Мы останавливаемся на пороге. Алекс держится непринужденно, я цепляюсь за его локоть и несмело поднимаю глаза. Я жду увидеть семью за завтраком, и в гостиной действительно накрыт стол... Блеклый, без красок: белая скатерть, белая посуда, сияющие приборы.
В гостиной почему-то одни мужчины. Одеты строго, по-деловому, словно на выход.
– Наконец-то, – говорит отец. – Долго спишь, сынок.
Беспредельщик усмехается.
Все садятся за стол, в гостиной такая атмосфера, словно это поминки. Я рядом с Беспредельщиком, сижу, опустив глаза в тарелку. Мне не по себе, я физически ощущаю, что все взгляды прикованы ко мне.
Это исключительно мужская семья. Отца я уже знаю. Кроме него за столом трое мужчин. Слева от него пожилой – ему в районе шестидесяти, еще двое моложе. Один, кажется, брат Алекса – улавливается сходство, и волосы того же оттенка. Второму парню около тридцати. У него темные волосы и взгляд с непреходящим прищуром.
