Где их женщины? Жены, мама Алекса, подружки? Но из женщин за столом только я. Прислуга разносит завтрак: фаршированные яйца, ветчину, хлеб. Но что удивляет – легкий алкоголь.
– Это она?
– Да, это Ника, – заявляет Алекс, выставляя на стол две бархатные коробочки для колец. – Спасибо, что пришли на мою помолвку. Свадьба состоится послезавтра.
14. Глава 13
Незнакомый мужчина бьет кулаком по столу. Жалобно звякают тарелки, в наступившей тишине я не могу дышать. Не всех на званом завтраке предупредили, кем будет невеста.
– Ты что себе позволяешь! Саша! Ты привез девку Захарова и берешь ее в жены?
Незнакомое «Саша» режет слух. Будто не о нем.
Алекс наклоняется, глядя на мужчину. Челюсть выдвинута вперед, он делает вид, что обнимает меня за талию, но на самом деле заводит ладонь себе за спину и кладет на рукоятку пистолета. Сердце мучительно сжимается от страха. Внутри семьи не такие хорошие отношения, как казалось…
– Это ты позволяешь себе лишнее, дядя Сергей, – у Алекса холодные, уверенные глаза. Это не игра, не гонка за острыми ощущениями. Он знает, что делает.
– Хватит! Сергей, прекрати, – голос отца звучит тяжело и предостерегающе.
Тот встает, отходит к окну в конце гостиной и закуривает. Долетает слабый запах дыма, мгновенно напоминая о Толе. Худшие моменты моей жизни связаны с этим запахом. Непроизвольно напрягается спина: я вспоминаю, как он привозит меня в свою резиденцию и избивает нагайкой.
– Что происходит, Саша? – хрипло спрашивает отец. – Зачем она тебе? Назло нам в жены берешь? Прости, если обидели. Но опомнись. Зачем такую женщину вводить в круг семьи?
– Какую? – спрашивает Алекс.
Они молчат.
– Вот и хорошо, – он открывает коробочки с обручальными кольцами и маленькое надевает на мой безымянный палец. У меня дрожат руки, но второе он дает мне и подставляет свою руку. Я делаю то же самое… Мы обручены.
Алекс при всех целует меня в губы. Не с таким огнем, как в том гараже, где он хотел орального секса, но страсти больше, чем нужно, чтобы скрепить помолвку. Тот мужчина – Сергей – оглядывается и через клубы дыма смотрит, как мы целуемся.
– Прошу уважать мой выбор, – говорит Алекс, облизав после меня губы, словно я вкусная. – Свадьба состоится в нашем доме.
Ему отвечает гробовая тишина. С усмешкой Алекс начинает за мной ухаживать: кладет на тарелку несколько кусочков ветчины, гренки, пару ложек салата. Себе наливает кофе.
– Ты будешь? – он наклоняет кофейник к чашке. – Если хочешь, тебе приготовят чай.
Он ведет себя так, словно у нас настоящая помолвка. Специально бесит членов семьи. Я ощущаю их ненависть кожей – она похожа на летящие в меня ножи. Я ничего не отвечаю Алексу, он сам решает, что я буду кофе, по своему вкусу добавляет сливки и сахар. Никто не ест – Алекс всем испортил аппетит. Я сижу, опустив голову, и хочу по-детски убежать в комнату, чтобы спрятаться под одеялом, как делала Полинка. Она такие гренки просто обожала… На тарелку капает слеза, когда я думаю о дочери. Какое счастье, что Полинки нет в этом чистилище. Как она там, совсем крошка… Толя никогда не оставался с ней дольше, чем на пять минут. Ему не нужна дочка, зачем он ее забрал? Сделать больно мне? И плевать, что ребенок при этом чувствует?
Отец Алекса пьет рюмку водки. Дядя берет себя в руки и возвращается за стол. Завтрак мы заканчиваем в молчании. Я съела кусочек ветчины и больше не смогла. Алекс внимательно следит за присутствующими, складывается впечатление, что семья играет в покер без карт: пытаются считать настроения и будущие шаги по лицам.
