– Разве мы не свернули с дороги?
Хэ Янг не хочет признавать, насколько ему становится тревожно. Это смешение ароматом порождает в нем одно чувство – бежать. Но оно не связано с инстинктами, не связано с ощущением опасности – просто здесь слишком много… жизни.
– Эти цветочки пугают тебя?
Ян Си срывает один из цветков с земли и, смеясь, вкладывает в руки Хэ Янга.
– Они не кусаются. Только не называй их страшными, иначе они обидятся и покусают тебя.
Хэ Янг вертит цветок в руках и тут же кидает его наземь, придавливая сапогом. Тревога прошивает позвоночник острым током, и он спешит потереть руку о ханьфу. Он не был ненавистником природы или ?? – просто невероятное жжение от жизни заставляет его хотеть умереть.
– Мастер Ян, разве цветы кусаются? – Лю Сяо цокает. – Откуда я знаю, как это устроено в вашем мире?
Его путники не ощущают того же – они зачарованы окружающим лесом. Но это не покидающее ощущение. Как будто с каждым шагом, с каждым моментом продвижения – он везде ощущает неуловимое движение жизни, как оно дыханием, туманом простирается низ цветами, как дымом обвивает каждый стебель, вытягивая его вверх.
И эта жизнь, в каждом ее мгновении, несоизмеримо растет, ужасая разум своей непреодолимой мощью. Это пугает его. Нет. Ужасает. Хэ Янг собирает все свои внутренние силы, и даже в этот момент он боится думать о смерти – как будто одну эту мысль может перехватить искра жизни и обвить его, сжать, раздавить напрочь.
Внезапно для себя, он понимает, что не боится умереть в этом лесу – он боится выжить.
И Хэ Янг не знает, как ему с этим бороться.
– Там кто-то есть!
Краем глаза он видит это – неуловимые движения, едва заметный шелест.
Что-то мелькает среди листвы.
– Я что-то видел.
Хэ Янг поворачивает голову, силясь разглядеть, но вместо этого слышит звон бокалов. Герои останавливаются, оглядываясь.
– Что это было?
Значит, это не иллюзия.
Если это слышит не только он – ему не кажется.
Что-то красное мелькает среди деревьев, сливаясь с цветами; внезапно он слышит речь. Женский голос, далекий и звонкий, что-то говорит, но он не может разобрать ни слова.
– Все, стойте на месте.
Герои останавливаются спиной к спине.
– Я слышал девушку?
Подобно нарастающим видениям, красные силуэты мелькают то здесь, то там – словно кто-то бегает здесь, но эти движения столь плавны и мягки, будто сами нимфы блуждают среди деревьев. Звон, один, два, три – словно кто-то чокается, и они слышат смех, кто-то говорит, и они слышат голоса. Неясно, откуда это доносится – это доносится отовсюду.
Ведомый сладким голосом, Лю Сяо отходит от них и идет куда-то.
– Лю Сяо, стоять!
Но он не слышит. Завороженный, он приближается к деревьям, когда встревоженные культиваторы подходят к нему и замирают.
Красные силуэты, бегающие от них по всему лесу, сплетаются в нежном танце, извиваясь на поляне. Подобно прекрасным нимфам, девы танцуют на поляне – их чувственные движения мягки подобно лепесткам цветов, а звонкий смех рассыпается звоном легких колокольчиков. Завороженный этой картиной, даже Хэ Янг не может сразу двинуться. Лю Сяо делает шаг вперед, намереваясь подойти к ним, но двое мечников, пробуждаясь ото сна, резко дергают его назад.
– Тихо.
– Даже не вздумай.
Смотря на их движения, Хэ Янгу кажется, что он чувствует сладкий цветочный аромат. Красные одеяния, подобные осеннему клены, развеваются тканями в ветре движений; они откидывают руки и возводят к нему, прижимают к телу – точно качая дитя. Они двигаются, в этом чувственном танце, словно сотни падающих лепестков.
