12
Через несколько недель после венских концертов Людвиг вместе с Карлом Лихновским выехал в концертное турне.
– Приятно вспомнить былое, -мечтательно произнес Карл.-Словно вместо тебя вот так рядом Вольфганг, мы сидим в пражском кафе, лето, Вольфганг пишет, я смотрю по сторонам, глазею на пражских красавиц, Вольфганг смеется… Времена…
Франтишек Нимечек сейчас пристально глядит на Людвига. Сравнивает? Людвигу неудобно спросить. Только вчера они приехали в Прагу, остановились как и Моцарт в «золотом единороге», гостинице не в худшей части города и вот сейчас уже Карл громогласно обсуждает с старинным другом программу первого выступления Людвига. Первым делом фортепианный концерт, потом вариации и обязательно что-то из Моцарта. В Праге еще полно
тех, кто помнит Вольфганга. Рецензии восторженные, но в границах приличия.
– Как это понимать? -спрашивает Людвиг.-«Он покорил наши уши, но не наши души. Поэтому он никогда не заменит нам Моцарта».
– А чего же ты ждал, Людвиг? Что тебе еще ждать? Ты на одной строчке с Моцартом. Когда писали о нем, то с ним рядом не ставили никого.
– Вот именно.
– А ты наглец.
Это не от злобы. Лихновский уже давно понял характер Людвига. Его гордость не имеет ничего общего с гордыней и тщеславием.
– Так это ваше»сокровище»? -смеясь спрашивает госпожа Душек.
– Он заменит нам Вольфганга, -обещает Карл.
Госпожа Душек вздыхает.
– Вольфганга не заменит никто.
Через несколько недель, видя, что Людвиг и без него неплохо справляется, Лихновский уехал.
– Теперь-сам, -на прощание сказал Карл.
Людвиг был поражен сдержанными и скупыми эмоциями берлинцев. Они же немцы, свои. Прогуливаясь по столице вместе с виолончелистом Дюпором он недоумевал:
– Могли бы и побольше эмоций, от них не убудет.
– Мы берлинцы. Это вы, венцы можете бросать на сцену кошельки, ожерелья, свистеть. Мы
лишь плачем и слегка аплодируем. Мы не так эмоциональны. Мы берлинцы, а берлинцы-немцы и уж извините наши скупые слезы. Кстати, как вам игра принца?
– Для принца неплохо. Я так и сказал.
Дюпор свистнул. Мальчишка-разносчик с кипой газет подбежал к ним. Взяв газету, Дюпор
читал на ходу. Хмурился, вздыхал.
– Да, дела невеселые…
– Что там?
Дюпор ткнул в краткую заметку. Людвиг тоже прочел.
– Где это… Лоди…
– В Италии, Ломбардия. Туго вашим придется. Этот генерал Бонапарт вам дорого обойдется.
Если он уже разбил четыре армии вкупе с вашими австрияками, то нам следует задуматься.
– Но мы-то далеко.
– Ой, не радуйтесь.
О разговоре с Дюпором Людвиг вспомнил, когда подъезжал к городским воротам Вены. Еще в полях и пригородах навстречу попадались группки людей с самодельным оружием или штыками. Горланящие песни, одетые бедно, они шли в одиночку или малыми группами вдоль дорог. На пути Людвигу попалась компания с маленькой пушкой, правда, без ядер. Кто-то смеялся, кто-то орал песни, кто просто был пьян. В самом городе флаги, пыль столбом, все те же крики и беготня.
– Что случилось?_первый вопрос к Цмескалю.
– Наш вояка Карл решил немного, как бы сказать, повоевать.
– Это из-за Лоди?
Вместо ответа Цмескаль только отмахнулся. Подвел Людвига к большой карте на стене.
– Что здесь?
– Альпы.
– А за ними?
– Мы.
Вот то-то. Соображаешь.
Вечером следующего дня Людвиг слушает разговор во дворце Кинских. Общество гудит как улей. Злой, нетерпеливый и опасный. Самая большая группа около высокого красивого мужчины в парадном придворном костюме..Говорит он медленно с приятным славянским акцентом. Старая графиня Тун вместе с двумя дочерьми вплотную подошла к гостю. Это не
