— Угу. Нашел ее здесь, под дверью, греющую пузо под солнечными лучами почти полтора года назад.
— Тогда точно без вариантов, — улыбаюсь я.
— Погоди, — хмыкает Влад. — Это ты еще не знаешь, что она рыжая и все так же дрыхнет на солнце при любой возможности.
Я смеюсь, а затем принимаюсь активнее оглядываться вокруг в поисках рыжего пятна.
— Почему она к нам не выходит? Она точно дома?
— Точно. — Влад дотрагивается до моего плеча и кивает вверх, на лестничные перила. — Вон она. Трусиха.
Наконец и я вижу остроносую мордочку с ушами-кисточками, настороженным взглядом и длинными усами. Свесив голову в промежутке между коваными прутьями перил, Санни и правда следит за каждым нашим движением.
— Это мейн-кун?! — выдыхаю я с восхищением.
— Да, — подтверждает Влад где-то за моей спиной. Тон его голоса в равной степени полон насмешки и гордости. — Восьмикилограммовая двухлетняя мейн-кунша и по совместительству — та еще трусиха, как видишь.
— Она меня испугалась? — Нехотя я перевожу взгляд с Санни на ее хозяина.
Он кивает.
— Она поначалу боится малознакомых людей. Побудешь рядом сутки — и она освоится. Если понравишься, даже ластиться начнет.
— Разве она еще ко мне не привыкла? — спрашиваю я растерянно.
— Ты редко здесь бывала до нашей свадьбы, потом случилась авария, — отвечает Влад без прежней легкости. — Санни наверняка тебя подзабыла.
— Что ж, тогда мы с ней в одной лодке, — шучу я, однако чувствую чувствую себя до странности расстроенной.
Мне всегда казалось, что коты не склонны забывать людей. Жаль, что это не так.
Владу свои размышления я, конечно, не озвучиваю: все мои познания о домашних животных — в частности, котах, — вряд ли достоверны. Питомцев у меня никогда не было. Наверное.
— Влад? — несмело окликаю я мужа, продолжающего с запрокинутой вверх головой переглядываться с оставшейся на втором этаже Санни.
Он оборачивается с заинтересованным и как будто удивленным выражением лица.
— Да?
— Ты не знаешь, у меня были какие-нибудь животные раньше? Я вдруг подумала, что вполне могла кого-нибудь взять после института.
Мой вопрос его озадачивает. Сосредоточенно хмурясь, Влад явно старается припомнить, рассказывала ли я о ком-нибудь, и отвечает после недолгой паузы:
— Нет. Насколько я знаю.
— Жалко, — выдыхаю я не без разочарования. — Мне казалось, что я обязательно заведу себе кота или собаку, как только начну жить самостоятельно.
— У тебя не было животных в детстве?
— Нет. У мамы была аллергия на шерсть, так что никаких животных мы не держали, хотя мне очень хотелось, конечно. — Я вновь смотрю на Санни и не могу не умиляться ее округлой пушистости и внимательным, широко распахнутым глазам. — Зато сегодня сбылись сразу две мои мечты: я увидела океан и буду жить в доме, где есть кошка.
Сдержанно кивнув, Влад полусерьезно замечает:
— Будем надеяться, сам дом тоже тебя порадует.
— Он уже… нравится. — В моем признании нет лукавства.
Пусть я едва успела пробежаться глазами по периметру первого этажа, но уловить атмосферу этого дома нетрудно. Все вокруг меня существует в едином ансамбле столь гармонично, что не возникает никаких сомнений: каждый уголок здесь продуман и вписан в общую интерьерную картину.
Премудрости дизайна и обустройство быта никогда меня не интересовали, и сейчас я даже при желании не смогла бы сказать, что делало дом Влада живым и уютным. Однако, вопреки отсутствию даже толики энтузиазма к выбору самых разных мелочей — от цвета и тона стен до формы баночек для специй, — я всегда хотела жить в месте, где все пришлось бы мне по душе. Как сейчас — просто войти в дом и понять, что у меня нет желания что-либо в нем менять.
