Возникшая между нами тишина ощущается некомфортной тяжестью на плечах и вязкой неловкостью на коже. Дверь в спальню открыта, но через порог мы до сих пор не переступили, замерев перед самым проемом. Не совладав с искренним любопытством, я устремляю взгляд внутрь.
Обещанная мне комната ожидаемо соответствует стилю этого дома. Тем не менее неуловимым при первом знакомстве образом она имеет отличное от него очарование уединенности и несовременности: ни электронных часов, ни телевизора, ни модного сейчас минимализма в интерьере.
Здесь как будто нет и следа эпохи цифровых технологий. Вокруг массивная деревянная мебель, в центре — большая кровать, застеленная изумрудного цвета покрывалом, окна занавешены тяжелыми темными шторами, на стенах — природные пейзажи в изящных рамках.
Пока я любуюсь спальней и заодно стараюсь решить, какой дежурной фразой вернуть в атмосферу былое дружелюбие, Влад негромко прочищает горло, привлекая мое внимание и делает шаг в сторону от двери.
— Как я уже сказал, комната полностью в твоем распоряжении, — говорит он серьезно. — Если ты устала или хочешь побыть одна, то я могу тебя оставить. Все необходимые вещи ты найдешь без труда — от одежды до косметики. Если что-то потребуется — что угодно, — скажи мне.
— А где будешь спать ты? — вырывается у меня.
— В гостевой. — Движением головы он указывает на дверь уже увиденной мной комнаты.
Воспоминания о довольно спартанской и обезличенной обстановке заставляют меня нахмуриться и предложить:
— Я могу занять гостевую спальню. Мне не хотелось бы тебя стеснять и…
— Ты не стесняешь. — Влад не позволяет мне договорить. — Большую часть суток я провожу на работе или в кабинете на первом этаже. Поверь, мне нет разницы, где спать.
— Хорошо, — соглашаюсь я, но вопреки всем его заверениям чувство вины никуда не исчезает: из-за меня в жизни Влада сейчас плеяда мелких и крупных неудобств. — Спасибо тебе.
Как и в прошлый раз, он морщится при малейшем выражении благодарности с моей стороны и тут же уводит тему разговора в другое русло:
— Располагайся и отдыхай. Как будешь готова, пообедаем.
За несколько минувших с выписки дней мне удается обвыкнуться в доме Влада — нашем доме — так, наверное, пора его называть хотя бы в мыслях. Медленно мое восприятие имеющихся обстоятельств меняется в лучшую сторону: от замораживающего ужаса к постепенному принятию ситуации как нормальной и поддающейся контролю.
Хозяйкой семейного жилища я себя, конечно, не чувствую, но уже могу без чрезмерной неловкости незваной гостьи и столь же смущающего опасения показаться невежливой или наглой спуститься на кухню за стаканом воды ночью. Даже пугливая Санни при встрече со мной больше не спешит убегать и прятаться. Напротив, с истинно кошачьим любопытством она ходит следом, виляя длинным и пышным хвостом, и бдительно контролирует каждый мой шаг в принадлежащих ей владениях.
Возможно, моей адаптации помогает и то, что большую часть времени я остаюсь предоставленной себе самой: Влад ничуть не сгущал краски, когда говорил о своем плотном рабочем графике. Он уезжает в офис до моего пробуждения и, вернувшись глубоким вечером, — исчезает в кабинете еще на час, а то и два.
Бродить по дому и заглядывать в комнаты без сопровождения в лице Влада намного комфортнее, однако плюсы личной свободы не в силах побороть мою общую взвинченность. Если прежде на арене переживаний главным был страх перед неизбежной необходимостью сближения с мужем, о котором я ничего не помню и не знаю, то теперь центральное место отдано противоположной проблеме: мне кажется, что Влад намеренно сводит наше общение к минимуму.
