Близость Влада давит. С каждой секундой впечатление, что между нами совершенно нет свободного пространства, только усиливается, как и мой внутренний дискомфорт. Тяжело вздохнув, я мнусь на месте, но не решаюсь пройти вглубь дома: Влад неподвижно ждет объяснений и заодно преграждает мне путь к отступлению.
— Я ездила в клинику, — выдавливаю я сквозь зубы, словно провинившаяся перед взрослыми школьница. Ненавижу отчитываться. Просто ненавижу. — Доктор Питерсон был вынужден перенести мой прием на другое время, и я согласилась приехать сегодня.
— И что помешало тебе позвонить мне, чтобы я мог тебя отвезти? — интересуется Влад якобы равнодушно, но его облик — от выражения глаз до сжатых в кулаки ладоней, — сообщает иное.
Я разрываю наш зрительный контакт, только бы избавиться от зарождающего внутри понимания глупости своего недавнего поступка. Мне стоило предупредить Влада, стоило подумать о его спокойствии, прежде чем рваться на свободу.
— Прости, — произношу я примирительно, с надеждой скорее закончить этот неприятный разговор и обойтись без настоящей супружеской ссоры. — Я не привыкла отчитываться за…
Влад качает головой.
— Отчитываться? — перебивает он зло. — Ты ни хрена не помнишь, не знаешь этот город и страну, но молча собираешься и сваливаешь из дома, не предупредив меня! Если ты умудрилась забыть, — его слова пропитаны ядовитым намеком, — не так давно мы договаривались о другом. Ты не должна была никуда ехать одна сразу после выписки. Тем более не предупредив.
Пусть сказанное им — правда от первого до последнего слова, его укоряющий и чрезмерно назидательный тон не вызывают во мне ничего, кроме раздражения. Недавняя радость после сегодняшней поездки полностью уничтожена благодаря нотациям от Влада, и мое прежнее намерение не ввязываться в ссору уже не кажется столь важным. Я срываюсь:
— Я не ребенок! — Мой голос звенит. — Нет никакой необходимости рассказывать мне о том, что со мной могло что-то случиться. Я прекрасно знаю, как о себе позаботиться. Ничего не произошло, я просто съездила в клинику, на такси — от порога до порога. В чем проблема? — спрашиваю я с вызовом.
Несколько долгих секунд Влад молчит. Линия широких, обтянутых светло-голубой тканью пиджака плеч каменеет, костяшки до сих пор сжатых в кулаки пальцев привлекают внимание своей белизной, грудь вздымается под силой тяжелых, обрывистых вдохов и выдохов. Он действительно в ярости, и я не понимаю почему.
— Проблема в том, что ты не осознаешь, что мы с тобой женаты, Кристина, — сообщает Влад холодно, устремив мрачный взгляд куда-то поверх моей головы. — Я не твой сосед или знакомый. Я твой муж. А ты плевать на это хотела. Я вернулся домой, а тебя нет. Ты не предупредила, не написала заранее, не ответила на мой звонок.
— Я не видела, что ты звонил. — Все, что удается мне сказать, в невольной попытке то ли завуалировано извиниться, то ли оправдаться.
Былое раздражение сменяется легким стыдом и окончательным осознанием собственной неправоты. Мне хочется виновато склонить голову и упереться глазами в пол.
— Ты должна была позвонить сама, — говорит Влад отрывисто. — Или ты настолько не хочешь со мной контактировать?
Его случайное предположение попадает прямо в цель — вот только призовые очки определенно зачислятся в мой счет. Резко вскинув голову, я смотрю на Влада и не скрываю возмущения:
— Я не хочу контактировать? — Смысловой акцент моего вопроса кристально прозрачен, но накопившиеся за эти дни одиночества непонимание и обида требовательно рвутся быть высказанными здесь и сейчас: — Как, интересно, я могу с тобой «контактировать», если ты избегаешь меня как чумы? Нет, нет. — Я выставляю вперед руку в предупреждающем жесте, сразу уловив порыв Влада помешать моей набирающей обороты тираде. — Даже не думай говорить мне, что ты просто очень занят на работе и поэтому почти не бываешь дома. Есть завтрак, есть ужин, где мы могли бы хотя бы немного пообщаться, но куда там! Ты же так занят, что мчишься в офис сломя голову! Может, это ты забываешь, что мы женаты, а я ничего не помню? Потому что ты даже не пытаешься мне помочь! — Упреки сыпятся из меня, как конфеты из разбитой пиньяты на детском празднике, но остановиться не получается. — Как я должна привыкнуть к этой жизни, к тебе, в конце концов, если я все время одна? Я скорее вспомню наше знакомство с Санни, чем с тобой!
