«Или в ответ на наше возвращение», – мрачно добавила Вера. Она подошла к ближайшему участку обшивки возле основного шлюза. То, что днем было плоским наростом, теперь напоминало бугорчатую кожу рептилии, испещренную тонкими, светящимися голубым жилками. «Можно зайти внутрь? Жизнеобеспечение?»
«Аварийные батареи держатся», – ответил Кай, подключаясь к корабельному интерфейсу через наружный терминал. Шлюз со скрежетом начал открываться. «Атмосфера внутри… стабильна. Но я бы не советовал долго находиться в зонах активной кристаллизации. Энергетический фон там… непредсказуем».
Они вошли в знакомые, но теперь чуждые коридоры. Аварийное освещение мигало неровно, отбрасывая прыгающие тени на стены. Воздух был тяжелым, с новым, отчетливым запахом – смесь озона, гари и чего-то сладковато-минерального, как в руинах. И повсюду – следы Лумениса. Не только на повреждениях. Тонкие, похожие на корни нити светящегося вещества тянулись по стенам, потолку, полу, оплетая кабельные трассы, вентиляционные решетки, стыки панелей. Они пульсировали тем же ритмом, что и наросты снаружи, создавая жутковатую иллюзию, что корабль пронизан светящейся паутиной. В некоторых местах нити сгущались, формируя небольшие узелки или даже крошечные кристаллические почки.
«Оно внутри», – прошептала Леона, съеживаясь. «Везде…»
«Кай, ты говорил, это не враждебно», – напомнила Вера, указывая пистолетом на особенно густое сплетение нитей, перекрывавшее доступ к панели управления одной из переборок.
«Я говорил, что это процесс интеграции», – поправил Кай, осторожно приближаясь к сплетению. Он достал не горелку, а тонкий щуп. «И процесс этот, кажется, имеет свою… логику. Смотрите». Он ткнул щупом в одну из нитей. Она слабо дернулась, свет на мгновение погас, затем вспыхнул ярче. Нити вокруг слегка сместились. «Они реагируют. Не агрессивно, но… осознанно? Как растение тянется к свету. Только здесь "свет" – это энергия. Тепло. Электрические поля».
Он направил щуп к кабелю, который был плотно оплетен нитями. Нити немедленно потянулись к наконечнику щупа, светясь ярче. «Видите? Они тянутся к источнику энергии. Корабельные системы… для них как питательная среда. Или… каркас для роста».
«Значит, они могут повредить системы?» – спросила Вера.
«Уже повреждают», – Кай показал на экран планшета, где отображались схемы корабля. Несколько второстепенных контуров уже светились красным – отключены или повреждены. «Они проникают в щели, оплетают контакты, возможно, даже изменяют проводимость. Если они доберутся до главной энергомагистрали или резервных батарей…»
«Надо их удалять», – решила Вера.
«Пробовали плазмой», – напомнил Кай. «Они регенерируют слишком быстро. А если мы начнем массово выжигать… мы можем повредить корабль сильнее, чем они. Или спровоцировать… неадекватную реакцию». Он кивнул в сторону нитей, которые все еще тянулись к его щупу. «Они часть экосистемы. Часть "Хора".»
«"Хор"… он говорит через них», – вдруг тихо сказала Леона. Она стояла чуть поодаль, прижавшись спиной к чистой (пока что) стене, ее глаза были закрыты. «Не словами… ощущениями. Любопытство… голод… боль…» Она открыла глаза, и в них был ужас. «Боль от ран корабля. Он чувствует его боль. И пытается… залечить. По-своему.»
Элиас, до сих пор молчавший, резко поднял голову. «Залечить? Или… усовершенствовать? Сделать частью себя? Корабль – инородное тело. Планета пытается его ассимилировать! Это не коррозия, это… симбиогенез в реальном времени!» В его глазах снова загорелся тот же фанатичный огонек, что и при виде руин. «Мы наблюдаем беспрецедентный биологический, нет, *биоэнергетический* процесс!»
