– Прямо-таки и домой едешь? – Караульному, что прослужил на корабле лишь полгода, такой близкий срок до демобилизации, казался не достижимым. И хоть указом при очередном съезде партии срок службы сократили на год, служить Сергею Бойко еще предстояло достаточно.
– Дома… – Мечтательно повторил Медведков. – Нет у меня дома, сирота я. Сразу к невесте поеду на Тамбовщину. Это еще пару лет назад я подумывал остаться на корабле сверхсрочно. А теперь, гори оно все! Предлагали мне контракт подписать. Отказался. Зачем? Меня невеста ждет. Мы в весенний отпуск с ней уже все обговорили, даже костюмчик мне пошить успели! О, как.
– Прям так и ждет? – Дремавший часовой цокнул языком. Ему эти сказочки дембеля для юного матроса были обычным трепом.
Письма от любимой Лёне перестали приходить год назад.
– Ждет, ждет! – Медведков потряс ложкой. Прислонился к самой решетки камеры, подмигнул Сергею, и уже шепотом пояснил, – мы с ней ребеночка заделали. Под новый год родиться должен.
– Быстрый ты.
– Судьба свела. А зовут ту судьбу – Колька, – Медведков захохотал так громко, что разбудил соседа.
Науменко забурчал, переворачиваясь на другой бок. От лежания на твердых топчанах тело затекало, хоть на полу спи, хоть стоя – все ровно.
– В прошлый отпуск Коля пригласил с ним поехать в Тамбов. – Продолжил Медведков. – А что мне? Не в свой же детдом возвращаться. Вот, съездили, матери его крышу поправили, забор восстановили. А там, за огородом, вижу, девка косой водит, луг косит. Высокая! Черные как смоль волосы вплетены бантом красным, а сама она, будто балерина из Мариинского театра. Посмотрела на меня, лицо утерла, будто зовя. Ну, я и подошел.
– Где же такую найти, чтоб моряка на берег дождалась? – Не унимался часовой.
– Где-где… Где было, там уже нету. – Заключенный облизал ложку и протянул пустую посуду караульному. – У Кольки Рылова спроси, он меня познакомил, когда в отпуск вместе ездили.
Бойко сложил посуду поверх недоеденной каши в термосе, зажал покрепче барашки закруток. Утром он пойдет за завтраком и обменяет этот неказистый термос на чистый, наполненный горячей кашей.
Глава 7
21 апреля 2012, г. Москва
Довольно странно было видеть мужчин, одетых в брезентовые плащи, с респираторами на лице, тут, при колоннаде оперного театра. Они персонажи из другой реальности, той, что еще не случилась, но вот-вот грядет – некий атомный арамагеддец, что вскоре накроет земной шарик, вынуждая людей одеваться так странно.
– Мышка, как ты думаешь, что сей перфоманс означает? – Валерий облокотился на дизайнерский фонарный столб при кованной лавочке.
Маша рылась в сумочке, ища билеты на оперу и ей было вовсе не до загадочных мужчин, устроивших фотосессию в постапокалиптичных костюмах на фоне архитектуры стиля барокко. Мысли ее еще витали где-то на теплом побережье.
– Я бы мог предположить, что эти граждане намекают нам на некую токсичность грядущей в театре постановки… – Сам себе отвечал Валера, вовсе не ожидая, что спутница поддержит его стремление разгадать художественный ребус людей в респираторах, – но мне кажется, этим ребятам вовсе не до внимания публики. Зачем им гитары?
Девушка подняла взор на происходящее. Мужчина в потасканном кожаном плаще, снятом с перекатанного грузовиком байкера, держал на вытянутой руке электрогитару, второй пытался поймать кадр без толпы зевак на фоне. Опытный взгляд фотомодели оценил несуразность кадра, недостаток освещения, неуместность прохожих на фоне. Маша сострадательно покачала головой
