Она подмигивает, я в ответ посылаю ей воздушный поцелуй и выхожу.
И правда, в книжной лавке горит свет, а на табличке написано «открыто». Толкаю дверь и вхожу. Книги, разложенные на больших белых столах, покрыты слоем пыли, а от запаха плесени свербит в носу.
Из глубины лавки доносится шум, что-то с грохотом падает – похоже, книги обрушились, – и кто-то чертыхается. Я решаю сначала пройтись вдоль высоких стеллажей, а потом уже поговорить с Вивианной. Выбираю книги, чтобы подарить Леонару. Изучив все полки, возвращаюсь.
У входа, рядом с кассой, появилась высокая длинноногая женщина лет сорока. Она сердито заправляет за ухо светлую прядь. Волосы у нее немытые, цвет лица нездоровый, под глазами круги, видно, что она в печали и унынии. Склонившись над тремя большими картонными коробками, Вивианна пытается вскрыть их затупившимся резаком. Тихонько, чтобы не напугать ее, здороваюсь.
Она дергается, как вспугнутая птичка, поднимает на меня голубые глаза, смотрит растерянно, но несмело улыбается. Распрямившись, берет у меня из рук книги и молча, думая о чем-то своем, одну за другой сканирует.
– Простите, могу я попросить вас об услуге?
– Конечно.
Она не говорит, а шелестит, мне приходится наклониться к ней, чтобы расслышать.
– Можно оставить вам несколько флаеров для ваших покупателей? Я подумала, раз уж они любят книги, кому-то, возможно, захочется попробовать?
Она читает отпечатанные строчки и слегка оживает, в ней словно затеплился слабый огонек.
– Да-да, конечно. Я положу их вот сюда. Так вы пишете?
– Да. У меня уже вышло несколько романов. Кстати, два из них у вас есть, на полках с современными книгами.
– Чудесно. Просто чудесно. Вас Люси зовут, да?
– Да, Люси.
Она выкладывает флаеры прямо перед кассой, приговаривая:
– Вот сюда положу.
– Спасибо, Вивианна, это очень любезно с вашей стороны.
Она снова несмело улыбается и возвращается к своим коробкам. Я ухожу.
Обойдя лавки и раздав почти все флаеры, возвращаюсь домой и готовлюсь встретить Леонара в саду. Сварив себе кофе, наливаю его в фарфоровую чашку с розовыми цветочками, бабушкину любимую, и раскладываю оставшиеся рекламные листки на кухонном столе. В последний раз взглянув на них, беру компьютер и выхожу, улыбаясь.
Люси Шевалье ждет вас в литературной мастерской в пятницу, в семь часов вечера, по адресу: «Малуиньер», Сийон.
Я сосредоточена на трогательной сцене, которую безуспешно пытаюсь описать (на самом деле давно уже на ней застряла), и все же когда хлопает дверь, отвлекаюсь и замечаю Леонара – он вышел из дома и направляется ко мне. Странно, впервые вижу, чтобы старик шел не от крепости. Приспособился к нашему маленькому утреннему ритуалу? Притворившись, будто не заметила его, снова погружаюсь в работу и, пока он приближается, успеваю написать несколько строчек. Открою вам секрет – я составляю список покупок в надежде, что это запустит творческий процесс. Ничего из этого не выходит. Присутствие Леонара я ощущаю раньше, чем слышу, как он бубнит:
– Так что же с ней стало, с Лоран, в конце-то концов? Это Артюр, что ли, совсем спятил? Он не может видеть… женщин в коме! Это неразумно.
Он трясет передо мной книгой Марка Леви, сдвинув особенно взлохмаченные сегодня брови. А я улыбаюсь и в ответ только поддразниваю его:
– Нееет! Не может быть! Так вы в самом деле ее читаете? Не просто делаете вид?
