Об этих мечтаниях Риммы, конечно же, Арсений ничего не знал. Видеться с Анной он опасался и не из-за себя, конечно. Но и дня не было, чтобы забыл о ней. Как-то ночью отнес и бросил в почтовый ящик Анны записку. Мол, пока встречаться не стоит по известным причинам, но все успокоится, все вернется на круги своя. Он и в дом Касьяныча заглядывал исключительно редко и то ради того только, чтобы повидаться с хозяином, которого тоже не хотел подводить. Да и всех гостей этого дома. Все казалось, что за ним следят, что за спиной – немигающие рыбьи глаза. И на коротком поводке держала его Римма.
– Все равно же никуда не денешься, – говорила она. – Расписались бы, да и все. Свадьбу можно не устраивать. Хрень поить всякую!
Точно зная, что Арсений с Анной не встречается, что ничего серьезного между ними не было и нет, Римма все равно ненавидела бывшую подругу. Уж такой у Риммы был характер.
– Вот что, голубчик, – в очередной раз заявила она. – Даю три дня. И не надейся, что Аньку пожалею. Ждать будешь ее лет десять? Хоть представляешь, какой она вернется?
Наступившая ночь была самой тяжкой, пожалуй, из всех прожитых ночей. Арсений так и не уснул до утра, все думал и думал, а никакого радостного для него выхода не было в природе. Утром он позвонил Анне, она уже была на работе и сказал, что скоро будет. Зачем-то вызвал из дому Василия. А при встрече сказал:
– Я женюсь, Вася.
– На ней? – похолодел Василий.
– Ты о ком?
– На Ванеевой?
– Нет. Но сейчас я еду к ней. И ты будь со мной.
Мог ли Василий отказаться? Конечно, нет. На радостях чуть не запел, охомутала-таки Римма Корнеева. Какая ж молодчина! Но с другой стороны – зачем Арсению нынче понадобилась Анна? Ехали-то к детскому саду, который находился на краю города в бывшем имении. Для Корнеева было уже привычным, что Василий повсюду таскался за ним. И на этот раз почему-то захотелось, чтобы кто-то был рядом. Хотя какая помощь от Василия!
Онемело застыли могучие тополя старинного парка, солнечные лучи запутались в листве с ватными хлопьями пуха, отчего пестрый мир казался сотканным из света и тени. Анна стояла у окна и смотрела на аллею, на далекие открытые ворота, в проеме которых должен появиться Арсений, который недавно позвонил. Она была очень взволнована, сама чувствовала, как щеки пылают, как сердечко трепещет, как на глаза наворачиваются слезы и мешают видеть. Она вытирала их платочком торопливо, чтобы не упустить того момента, как он покажется в воротах.
В те минуту ожидания Анна впервые поняла, что никакая это не дружба, что связывает ее с Арсением, а самая настоящая любовь, о которой все девчонки готовы трещать без умолку. Значит, вот она какая! Нахально, без всякого спроса поселяется каким-то образом в человеке и начинает его с ума сводить. Благо дети спят и нянечки собрались в кухне, никто не видит, а то бы решили, что Анна заболела какой-то горячкой, и потому ее так колотит. И сама она ничего с собой поделать не могла. Даже ладошками виски стиснула, чтобы успокоить мысли, а они от этого еще сильней расшалились, как дети. Анна даже испугалась чего-то, потому что с ней такое происходило впервые. И очень хотелось верить, что все плохое прошло, что им снова ничего не будет мешать, и они будут видеться, когда захотят. И хотелось верить, что вот пройдет несколько минут, и она будет счастлива.
Подходя к воротам парка, в глубине которого находился детсад, Арсений понял, что Василий ему как раз и не нужен, что свидетель ни к чему, потому послал за сигаретами, хотя не курил. Да и Василий знал об этом, но подчинился, сразу поняв, что предстоит какой-то серьезный разговор. Василий сделал вид, что охотно выполнит задание, а сам затаился за живой изгородью из постриженных кустов.
