– По закону и новому распоряжению, лица отбывавшие срок, выписываются только после уведомления органов правопорядка, полиции и участкового.
– Я до последнего не верил, что Россия полицейское государство! Но теперь убедился, что в первую очередь так!
Заведующая криво улыбнулась.
– Вы с ними за одно, а должно было быть иначе, вы же врач. Давали клятву Гиппократа.
– Вы живете в обществе, и ваша мать должна придерживаться норм и правил и законов этого общества. Как и вы сами!
– Я как понимаю наш разговор окончен?
– Правильно понимаете.
Я вышел.
– Мама я заберу тебя в следующий раз, – ответил я маме.
Мать заплакала.
– Я сейчас принесу тебя продуктов.
– Хорошо! Я хочу шоколадку.
– Я куплю все куплю.
Но всего, что хотел я купить не смог. Магазинчик был крохотным ларьком с сигаретами небольшим наименованием продуктов. Шоколадка была, еще булочки и пирожки, колбаса и сыр. Рядом с больницей была воинская часть МЧС. И два солдатика покупали сигареты и лимонад. Спасатели словно не ведали, что здесь через забор гибнут люди. А если и узнали бы, то все равно не стали бы извлекать несчастных из-под обломков, ведь это были обломки ни бетона и ни арматура, это был цинизм и равнодушия, это был приговор.
Я возвращался с теми же людьми. Они уже были с пустыми сумками, в которые бережно собирали нехитрые продукты, чтобы накормить своих родных. У некоторых светились от спокойствия лица, что они выполнили свой долг и пусть хоть немногое, но смогли сделать для больных и обществом забытых людей.
На аксайском повороте я пересел в маршрутку и отправился домой в Аксай. Пассажиры уже были другими, что прежде. Люди возвращались из торгового центра Мега и Ашан. С коробками и покупками. Они были довольны и счастливы от приобретений. Завтра их снова поглотит обыденность и рутина, и они станут несчастными как все, но сегодня и сейчас они представляли, как достанут покупки, как будут счастливы. Мы так устроились в жизни, что выбрали настоящим чувствам от общения друг с другом шопинг в погоне за не нужными в жизни вещами, обменяв бесценный огонь сердец на бездушные вещи. Или жизнь так несовершенна, что мы выдумываем вокруг себя миры, пусть они и бесчувственные, но какая-нибудь вещь, не обманет и не придаст как может сделать самый близкий и родной человек.
Я думал о церкви и а людях что так больно обидели мать, и так желал увидеть своими глазами и церковь и тех людей своими глазами, так думал о том, что пропустил свою остановку и поехал к городскому храму.
Главный храм города Аксая был с историей и отчасти необыкновенный, а было все так или примерно так.
Двое пьяных опричников Ивана Грозного лютовали, проходивший мима мужик косо посмотрел и бросил:
– Антихристы!
– Ты что мелишь? Борода! – выкрикнул один и поднял коня на дыбы, чтобы задавить мужика.
Мужик отскочил, опричники спешились и повалили мужика и стали бить ногами.
На крики подбежала полная баба жена провинившегося мужика.
Досталась и ей.
Драку увидели двое братьев Степан и Петр, рослых детины и вступились.
Петр ударил одного из опричников в зубы да не рассчитал сил и убил с первого удара.
Второй опричник убежал за подмогой.
– Степан, уходить надо! – сказал Петр. – Изловят, шкуру живьем сымут.
– Куды?
– На Дон! Говорят воля там!
– Нет воли на свете, а если и есть, дорога, та воля стоит.
– Заплатим!
– А, пойдем, здесь воля только у мертвых.
С пустыми руками было идти не с руки и братья решились позаимствовать кое-какие вещи у местного боярина, что был хуже Ирода и с белого света сживал мужиков. Ночью вломились к нему в дом, разбили голову в кровь и унесли богатую икону Богородицы.
