В семь вечера, когда уже стемнело, Казбек подъехал к одному из частных домов на окраине города. Несмотря на то, что улица называлась Перспективной, дома, выстроившиеся вдоль нее, сплошь представляли собой старые деревянные развалины. Жили в этих памятниках старины в основном работники станкостроительного завода, располагавшегося недалеко отсюда.
Выйдя из машины, Казбек открыл калитку, вошел в небольшой дворик и, цикнув на привязанного к конуре здоровенного кобеля, кулаком постучал в дверь. Буквально через несколько секунд послышался хриплый голос:
– Кто?
– Это я, Казбек, – последовал ответ.
Дверь отворилась, и на пороге возник здоровенный парень, с всклокоченной рыжей шевелюрой. У него было непримечательное лицо обитателя местных трущоб, в которых он был известен под кличкой Габон. Посторонившись, он пропустил Казбека внутрь помещения. Когда оба оказались в небольшой слабоосвещенной горнице, парень спросил:
– А это правда, что директора пивзавода грохнули?
– Правда, – ответил Казбек.
– За что его и кто его?
– А мне откуда знать, – огрызнулся тот. – Кому-то не угодил. Алкоголь – продукт привлекательный, многие хотят на него лапы наложить. С кем-то что-то не поделил, наверное.
Казбек бросил кепку на старый потрепанный диван, сам же уселся рядом с ней.
– Ты вот что, Брагин здесь?
– Здесь, – ответил Габон и кивнул на пол. – В подполье, бомжей накалывает.
– Вот что, зови его сюда. Дело срочное.
Габон кивнул и ушел в соседнее помещение. Там в центре пола, под ковром, который он отшвырнул ногой, находился лаз в погреб. Он открыл его и стал не спеша спускаться по деревянным ступенькам лестницы, ведущей в подполье. Однако, погреб был достаточно теплый и освещенный лампочкой, подвешенной к потолку.
На деревянном полу лежали четыре топчана, на двух из которых располагались двое мужчин. Обоим еще не было и тридцати, но по внешнему виду им вполне можно было дать и сорок. Воспаленные глаза с глубокими впадинами, неестественно бледное лицо, худые костлявые тела. Оба были наркоманы и, судя по крайней степени болезненности и измождения, наркоманы с большим стажем.
Кроме них в помещении находился еще один человек. Он был невысокого роста, коренастого телосложения, лысый. Оставшиеся по краям лысины волосы были изрядно подернуты сединой. Лицо его было скуластым, морщинистым, с глубокими ложбинками на щеках. На широком носу красовались очки в тонкой золотой оправе. Из-за стекол очков на Габона устремился внимательный взгляд серых глаз.
– Что случилось? – ровным спокойным голосом спросил Брагин, глядя на Габона.
– Казбек пришел, – буркнул тот, косо глянув на шприц, наполненный белой жидкостью, который Брагин держал в руках. – Он тебя зовет.
– Я сейчас занят, – сказал Брагин и повернулся к одному из наркоманов, лежащему на топчане. Через полчаса я освобожусь.
Наркоман, на которого обратил свое внимание Брагин, вылез из-под одеяла и, глядя воспаленным взглядом на стоящих перед собой мужчин, лихорадочным движением закатывал левый рукав рубашки.
– В общем так, – сказал Габон. – Вколи этому и быстро наверх. Потом со своими девочками наиграешься.
Брагин бросил на Габона грозный взгляд и молча наклонился над наркоманом. Через пять минут все трое: Казбек, Габон и Брагин сидели за столом гостиной.
– Сказать, что ситуация хреновая, значит ничего не сказать, – начал Казбек. – С сегодняшнего дня нам всем надо затаиться. Но перед этим надо кое-что подчистить. Ты, – он ткнул пальцем в Брагина, – свернешь свою лавочку в лаборатории.
