– Приехали. Жди здесь, – неожиданно спокойно сказала Тоня, когда пыль вокруг машины осела на дорогу.
А я ответил не сразу.
– Ты смерти моей хочешь? Зачем так резко поворачивать?
Тоня хлопнула своей дверью, обошла машину и открыла мою.
– Дай мой телефон.
Протянул. Руки подрагивали.
Тоня пробежалась холодным и оценивающим взглядом по моему побледневшему от испуга лицу.
«Да что с ней такое?» – подумал я. А вдруг она и мысли могла читать?
– Урок первый. В моей машине всегда пристегивайся. Не хочу потом менять стекло и оттирать кровь и рвоту, – бесцветно произнесла Тоня. – Никуда не уходи. Сейчас вернусь.
Я даже не знал, что сказать. Сидел дурачьем и смотрел, как моя попутчица растворялась в мазках жары. Когда она скрылась за дверью магазина, я наконец-то смог выдохнуть. Но выдох получился настолько рваный и испуганный, что заставил лишь снова вздрогнуть.
– Да это уже ни в какие ворота не лезет! А если она и в самом деле чокнутая? А если она захочет врезаться в дерево? А если планирует совершить массовое самоубийство? Сектантка какая-то… Господи, да зачем я согласился на это?!
Я бубнил и бубнил, а сам будто бы приклеился к сиденью и даже пошевелиться не мог, не то что взять вещи и убежать. И это только десять минут прошло! Что ж дальше будет?
Сумки в багажнике. Может, сбежать? Не выйдет – Тоня забрала ключи. Я оглянулся, посмотрел на задние сидения, но за Тониным не обнаружил ничего. Вещей не было, как и чемодана, прилепленного к крыше машины.
Тут- то я и подумал: а где же одежда, ее сумки? В багажнике же тоже ничего не было. Или было? Может, я не заметил? Да нет, не мог не заметить. А, может, вещи за моим сидением?
Я перевесился назад и начал елозить рукой по сиденью. Почти даже развернулся, а все никак не мог ничего нащупать.
Как вдруг раздалось недовольное:
– Что ты делаешь?
Я шлепнулся обратно. Тоня появилась ниоткуда, открыла дверь и смотрела на меня как на дурачка, всего взмыленного и перепуганного. В руках у нее были листы бумаги и пачка ручек.
– Такой бледный, словно призрака увидел, – заметила она, приподняв бровь, и села на свое место.
– Зачем тебе листы? – Я сглотнул кислый ком. – Мне же не завещание нужно писать?
Она хмыкнула.
– Ты же хотел письменные гарантии. Составим договор.
Очень скоро мы каким-то магическим образом выехали из города, который серой стеной обступал со всех сторон, и, обогнув пару-тройку зданий, попали на трассу.
Я пытался выискать в лице Тони что-то, но ничего не увидел. Тоня была ровной и безразличной.
Город уже остался позади, а вдали вновь появились такие знакомые поля, желтые от жары луга и редкие топи.
– Ты вроде и сама справляешься, зачем я тебе? – осторожно, даже с какой-то надеждой спросил я.
Стыдно пятиться. А вот если бы она отказалась сама – это хорошо. Это моему самолюбию бы не повредило.
Но Тоня не оправдала моих надежд.
– Может и справляюсь. Но одной ехать скучно, – ответила она.
– Я не комик, чтобы тебя развлекать.
– Это ты так думаешь, – вздохнула она без всякого сожаления и вновь скривила губы. – Урок второй: не надо спорить, если не хочешь расстроиться.
Я поежился. И на кой черт мне сдались эти ее уроки? Лучше бы научилась у меня чувству юмора!
– Тонь, а где твои вещи?
– За твоим сидением. Ты не дотянулся.
Я обернулся насколько мог и краем глаза увидел-таки сумку, лежавшую позади моего сидения. Не очень большую, насколько мог разглядеть.
