Гвидон азартно ударил по его ладони своей – не напугаешь. Вдруг Стримон бросился спиной в воду, не выпустив его руки, и оба в шуме брызг исчезли в волнах.
Дико закричала Елена, вскрикнули корабельщики, побежали к воде. Гвидон, отплевываясь, встал на ноги: ему здесь было едва по пояс, но его щегольский кафтан и штаны оказались мокры насквозь.
– Ах чтоб тебе, чертяка морская! – с веселым негодованием закричал он, фыркая и оглядываясь в поисках Стримона. – Селедка в шлеме, вобла недосушенная!
В ответ раздался торжествующий смех. Среди пляски волн Стримона не было видно, пряди его волос растворялись в лентах морской пены. Только переведя дыхание, когда Гвидон уже выбрался, опираясь на руки корабельщиков, на берег, Елена увидела вдали, шагах в ста, широкую мокрую спину уплывающего прочь рыбочеловека. Мелькнул над водой широкий хвостовой плавник – и пропал.
Помахав рукой вслед, Елена отвернулась от моря и устремила долгий взор на стену чащи. Громада леса неудержимо притягивала ее. Они с сестрами выросли в стольном городе Деметрии, в лес выбирались лишь за грибами и никогда там не ночевали, поэтому вечерний лес с его влажным дыханием и криками сов был для нее полон чудес. А уж этот и подавно.
– Не отходи далеко! – велел жене Салтан, видя, как Елена, будто прогуливаясь, подбирается все ближе к опушке. – Мало ли, что там водится…
– Но все равно же придется идти за сушняком. Я только посмотрю, нет ли тропинки.
Вот она оказалась возле кустов шиповника, пригляделась, протянула руку… ахнула.
– Что? – Салтан оглянулся. – Укололась?
– Нет! – Елена взглянула на него большими глазами. – Посмотри – эти цветы черные!
Салтан приблизился. Кусты были усыпаны цветами, но лепестки их были черны как ночь. Пробирала дрожь при виде этой зловещей красоты, из глубины леса тянуло влажным, стылым ветром с запахом болота.
– Просто уже темно. – Салтан обнял жену за плечи, наклонился и поцеловал в висок. – Они красные. Завтра увидишь.
«Они черные!» – упрямо сказала Елена про себя, прижимаясь к его плечу и глядя в сплетение ветвей. Не зря же это место называется Диволесьем.
– Что тут у вас? – К ним подошел Гвидон с топором в руке. – Батюшка, мы с Трофимом и Стефом за хворостом пойдем! Каши сварим, пшено еще есть.
– Жаль, твой хвостатый друг не вынес нам еще ведерка рыбы, прежде чем исчезнуть! – вздохнула Елена.
– Обойдемся без хвостатого друга! – сказал Салтан. – На корабле есть сети – поставим на ночь, к утру будем с уловом. А в лес не ходите. Плавника вон полно, пусть парни соберут. В лес уж завтра, как рассветет. А то в ночи сами попадете на ужин невесть кому.
– Хотела бы я тоже заглянуть в этот лес… – протянула Елена.
– Сиди! – Салтан кивнул ей на площадку, куда корабельщики вынесли тюфяки для ночлега. – Нечего тебе там делать.
– Да, мало ли, какое там чудо-юдо! – поддержал его Гвидон. – Кику бы сыскать – не хватало еще, чтобы и ты пропала, матушка!
– Заботливые вы у меня! – язвительно промолвила Елена.
Вот повезло – она подвижна и любопытна, как всякая восемнадцатилетняя девушка, но у нее не только строгий муж, но в придачу и бдительный сын, который держится, как старший брат!
Однако именно Елена и сделала важнейшее открытие. Пока Гвидон со спутниками собирал выброшенные морем куски дерева, она прошлась вдоль опушки и вдруг увидела в траве что-то блестящее.
Что это? Жучок-светлячок? Подойдя ближе к огонечку на земле, Елена наклонилась, подняла что-то… и вдруг закричала:
