Через пару часов раздумий в ее голове не родилось ни одной здравой мысли, впрочем, маркиза освободилась от посетителей и сошла к «завтраку», заняв все внимание Амелии.
Также ее ожидала радостная новость: записка с адресом шевалье Деланкура. Амелия просила ее разузнать адрес еще при выезде из Богемии.
После завтрака она побежала к себе скорее писать ему письмо и провела за этим занятием часа три, испортив листов десять. В общем-то, вынеся написанное на суд маркизы, пришлось испортить еще два листа. Итак, письмо было передано лакею с тем трепетом и страхом, будто оно могло бы вершить судьбу Амелии. Прошло уже столько времени, она совсем не знала, что с ним сталось. Вдруг он разлюбил ее, или женился, или…. Столько мыслей теснилось в воображении!
Если бы не спасительная поездка вечером в Камеди Франсэз бедняжка бы промаялась целый вечер. Но как то свойственно юному уму, когда одно впечатление резко сменяется вторым, а потом третьим – в таком вихре впечатлений легко забыть даже саму себя.
Полдороги до театра маркиза хвасталась, что раздобыла самые видные места в ложе у сцены и все для любимой племянницы, чтобы ту смогли разглядеть все видные лица аристократии и она могла бы показать себя во всей красе.
Действительно, ложа оказалась расположена так, что Амелия видела из нее почти весь зал и весь зал мог бы легко ее разглядеть. Впрочем, у красавицы дух перехватило от великолепия залы и сцены, поэтому она разглядывала все вокруг с нескрываемым восхищением и не замечала, как некоторые поглядывали на нее, кривясь в снисходительных улыбках и шепчась. А когда заиграла музыка и на сцену вышли актеры тут уж Амелия совсем пропала. И музыка, и актерская игра оказалась сродни волшебству для нее, она словно перенеслась в другой мир и сделалась ему безмолвным, но сопереживающим свидетелем.
В это время маркиза о чем-то вполголоса беседовала с соседкой, едва глядя на сцену, чему Амелия неприятно удивлялась. В конце концов обе дамы прыснули со смеху, прикрываясь веерами, и послышалась речь собеседницы маркизы:
– Вы только посмотрите на нее, сударыня, она постоянно вяжет! Сколько можно вязать. Педро уже пятый раз пытается добиться руки Хуаниты, а мадам Коранж совершенно все равно, ее беспокоит только семейный очаг.
Амелия нахмурилась. Была б ее воля, она бы высказала хохотушкам замечание о неуместном поведении, но не сдержалась и тоже устремила взгляд на одну из лож. Там действительно сидела дама с коклюшкой. А потом, скользнув взглядом по зале и в ложи, она опешила оттого, что спектакль, кажется, смотрела только она одна.
Зрители предпочитали вести беседы друг с другом, некоторые особенно громко. Кто-то даже жестикулировал, что-то объясняя собеседнику, а остальные, улучив свободную минутку от беседы заглядывали в лорнет и мерили им всю залу. У Амелии тоже был лорнет, но она не видела в нем необходимости. После первого акта, когда прозвучал звонок на антракт, Амелия осведомилась у тетушки отчего же никто не смотрит спектакль и что все так усердно разглядывают в лорнеты. Она выразила свое негодование и сообщила, что на ее взгляд пьеса прекрасна.
– Ох, – небрежно бросила маркиза, – я забыла вас предупредить, театр – это не место творчества, а собрание светских кругов. В последнюю очередь здесь смотрят спектакль. Я бы даже сказала прийти в театр и смотреть спектакль так, как это делаете вы – дурной тон. Сюда приходят поговорить и обсудить всех в зале, а для этой цели в ход идут лорнеты. Вы бы тоже им воспользовались, дорогая. Будете удивлены сколько людей на вас смотрят и обсуждают. Для этого мы сюда с вами и пришли. Прекрасное место показать себя и при этом ни с кем не заговаривать, так у людей может сложиться о вас свое мнение. А так как вы прелестны и юны, со вкусом одеты. Будьте уверены, это мнение исключительно положительное.
