— Едем куда ты скажешь, — выдыхаю послушно, лишь бы он никогда не оказался в квартире, на моем островке безопасности.
— Умница, Айлин, — произносит бывший муж поощрительно, пожирая меня взглядом.
10. Глава 10
— Удивительно, как быстро ты выставил меня виноватой в нашем общении, Рамис.
— А ты считаешь свое поведение адекватным, Айлин? — отвечает он вопросом на вопрос.
Вытянув ноги в кресле, Рамис неотрывно наблюдает за мной и наверняка чувствует себя хозяином жизни.
И не только жизни, но и всего живого.
— У моего поведения есть учителя. Ты был хорошим учителем, Рамис, — произношу почти без изъяна.
Я отодвигаю меню ресторана. Аппетита совсем нет. Неудивительно, что на подарках для дочери фантазия Рамиса, увы, закончилась, и сегодня он решил отвезти нас в дорогой ресторан. Ресторан был, конечно, совсем не такого уровня, по каким он ходил в столице, но это место тоже считалось элитным, поэтому Рамис здесь.
Наверное, бывший муж считал, что я скучаю по таким местам, ведь я действительно часто посещала их — сначала с отцом, потом с мужем, где я и встречалась с его любовницей и была вынуждена делать вид, что ничего о них не знаю. У него была постоянная и послушная — его помощница Тамила.
Это были ужасные времена, полные унижения и боли. Когда я рыдала в подушку, оплакивая нашего сына, Рамис проводил ночи с другой женщиной, а затем по пятницам я сталкивалась с ней на каком-нибудь благотворительном вечере, куда Рамис удосужился привести и ее. Когда я рассказала о ней маме, то мама не удивилась и сказала, что все так живут. Отец, как оказалось, изменял маме тоже, но она мудро терпела, считая своим долгом сохранить семью.
Семья у нас была холодная, отношения между матерью и отцом были сухие, а меня к восемнадцати, как выяснилось — и вовсе продали, но мама все равно считала своим долгом сохранить «семью».
Вспоминать это было мерзко.
Отвернувшись от Рамиса, я ищу глазами Селин, которая попросила апельсиновый сок и любимые чесночные гренки и затем сразу побежала в детскую зону. Комната для детей была большая, там веселые и полные энтузиазма аниматоры развлекали детей родителей, пожелавших побыть наедине.
Я не желала.
Но у Рамиса были другие планы, ведь для чего-то он притащил нас сюда, предоставив мне любимый выбор без выбора.
Убедившись, что Селин здесь нравится, я возвращаю взгляд к Рамису и ловлю его ответный — изучающий, долгий тяжелый.
— Ты взяла ипотеку, Айлин? — затевает он разговор.
— Ты хочешь поговорить обо мне или о дочери? — парирую тихо.
— Сначала о тебе, Айлин.
— Да, я взяла ипотеку.
— Тех денег, что ты получила после развода, с лихвой хватало на любую квартиру в этом городе и не только. Ты не воспользовалась ими?
— Поначалу нет. Затем родилась Селин, и я задумалась о своей квартире, но было уже поздно: случился кризис, и цены взлетели в два, а то и в три раза. К тому же, я должна была думать о будущем, поэтому часть средств я отложила в качестве сбережений…
— Ты дочь бизнесмена, Айлин. Ты знаешь, что деньги «в качестве сбережений» горят, — неожиданно злится Рамис.
— Горят или нет, но они хотя бы есть. И не напоминай мне, чья я дочь.
— Получается, ты не успела до кризиса? — переспрашивает Рамис.
Он прищуривается, сводя брови к переносице, и я пожимаю плечами.
— Как видишь.
— Я же говорил тебе сразу вложить деньги в недвижимость. Я предупреждал о возможном кризисе.
— Я тебя не слушала, — отвечаю прямо.
