– Мне просто не повезло, – произносит Лео, стискивая кулаки. – Это с каждым могло случиться!
– И случится снова, – не могу не подкольнуть его я. – Ты просто не бизнесмен, смирись уже с этим и двигайся дальше.
Брат поднимает на меня потемневшие глаза, темно-карие от природы, сейчас они кажутся почти черными.
– Именно это я и собираюсь сделать: двигаться дальше, – цедит он сквозь стиснутые зубы, – вот только кто-то не желает мне в этом помочь.
Его не переспорить, прихожу к очередному печальному выводу, – он даже не понимает своей проблемы. Свято уверен в талантах, которых у него заведомо нет...
– У меня нет таких денег, Леонард.
И брат шипит:
– Не прибедняйся, приятель. Ты, черт возьми, заведуешь папочкиным делом! Я знаю, сколько ты зарабатываешь.
– Но ты и не представляешь, сколько стоит поддерживать все на должном уровне.
– Всегда одна и та же песня, – кривится Леонард.
Как же я устал от одних и тех же бессмысленных разговор: бьешься, как рыба об лед, и все впустую.
– Извини, Лео, на этот раз без меня.
Брат лупит кулаком по столешнице. Кофейные кружки, звякнув, опрокидываются на белую скатерть... Другие посетители кафе с тревогой посматривают в нашу сторону.
– Придумай что-нибудь менее затратное, – говорю ему, поднимаясь из-за стола, – и тогда, быть может, я помогу тебе встать на ноги. Я не собираюсь вкладывать деньги в заведомо провальный проект.
– Чертов пай-мальчик, – цедит Леонард, глядя на расплывающееся по скатерти пятно от пролитого кофе. – Так и знал, что от тебя, как от козла – молока.
– Прости.
Уходить вот так становится почти традицией: брат приглашает меня встретиться, угощает кофе… и сразу же начинает клянчить деньги, а потом – споры, скандал… Пролитый на скатерть кофе. Как бы мне хотелось заставить его одуматься, пересмотреть взгляды на жизнь, остепениться, что ли, только, похоже, время еще не пришло. И придет ли когда?
Мне не хватает нашего общения, такого, как прежде, когда еще смерть отца и полученное наследство не разделили нас на две противоборствующие стороны.
Невольно щемит сердце…
Во рту прогорклый вкус едва отпитого кофе.
А тут еще подхожу к автомобилю, да так и застываю на месте: вдоль всей его левой стороны, той самой, обращенной прямо к уличным фонарям, от бампера до капота, тянется уродливая надпись с одним-единственным кратким словечком.
И слово это – «козел».
7. глава седьмая
Глава седьмая, та самая, в которой кто-то другой считает героя настоящим козлом.
***************************
Кто?
Кто это сделал?
Уродливая надпись белой краской вьется по всей боковине моего черного автомобиля, и я ощущаю отчетливое желание найти и отметелить накатавшего ее хулигана.
Голову ему оторвать...
Четвертовать...
И совершить еще много чего подобного этому же.
Однако, едва проходит первый ужас увиденного, другая мысль поглощает меня целиком: как избавиться от надписи? Как вернуть автомобилю первоначальный вид?
Я и купил-то его не более трех месяцев назад, а тут такое...
– Ух ты, кажется кто-то просек твою главную суть, приятель! – произносит голос за спиной, и я с оборачиваюсь с перекошенным гневом лицом.
Брат улыбается. И улыбка эта так и лучится довольством...
– Это ты сделал? – спрашиваю на полном серьезе. – Решил отомстить за отказ?
Леонард как будто бы даже опешивает: поднимает руки ладонями вверх и говорит:
