– Пишите, – произношу приказным тоном.
– Что писать-то? – удивляется она. – Заявление об увольнении?
И я не упускаю момент:
– А хотите? – Скрыть надежду в голосе не удается, и девушка отвечает.
– Не дождетесь.
– Тогда просто что-нибудь напишите. Вот хотя бы какая сегодня погода...
Она бросает на меня очередной удивленный взгляд, как будто бы совсем не уверена в моем психическом благополучии. Задумывается на секунду...
– Все, что угодно написать? – уточняет недоверчивым голоском.
И я командую:
– Да пишите уже, в конце-то концов. Меня пациенты ждут, а вы тут казуистикой занимаетесь...
Она пожимает плечами, вроде как, вы сами этого хотели, и начинает водить ручкой по бумаге.
– Не подсматривайте! – велит строгим голосом, когда я от нетерпения выяснить, ее ли почерком изгвазданы мои машина и гараж, пытаюсь подсмотреть написанное через ее же плечо. Закончив, складывает листок пополам и протягивает его мне... – Это от чистого сердца! – произносит другим, весьма многообещающим (читайте: мне не понравившимся) голосом и выходит из кабинета.
Что-то мне даже как-то боязно становится в эту бумагу заглядывать... Может, ну его, это расследование: выбросить записульку в ведро, и дело с концом.
Так я и сделал было от греха подальше, однако любопытство пересиливает: снова достаю записку из мусорного ведра и с замиранием сердца расправляю бумагу.
«Кажется, я начинаю вспоминать, где потеряла свой любимый черный бюстгальтер... И да, мне очень нравятся высокие бородатые мужчины строгого вида!»
Чудесно, теперь она мне еще и в любви признается!
Что ж, сам напросился, как говорится!
Сминаю записку в кулаке, только тогда вдруг и сообразив, что почерк-то не совпадает. Граффити на моем автомобиле и гараже написаны не ее рукой...
Этот сделал кто-то другой.
Вот только кто?
И почему?
Решаюсь подойти к делу серьезно и выследить коварного недоброжелателя: хочет он того или нет, я собираюсь вытрясти из него причину подобного к себе отношения.
В конце концов, это уже дело чести...
8. Глава восьмая
Глава восьмая, та самая, в которой герой выслеживает таинственного недоброжелателя и узнает много нового о влюбленной в себя девушке.
************************************************
Весь вечер занимаюсь покраской испорченной граффити двери... И нет бы еще граффити было стоящим, так нет же, мазня мазней. Каракули пятилетнего ребенка и то выглядят лучше!
Надин посмеивается надо мной: говорит, сначала надо шутника изловить, а потом уж покраской заниматься. Считает, ребенок какой-то шалит в округе, и моя свежевыкрашенная дверь – очередной вызов для него.
Я в этом сомневаюсь: какой ребенок стал бы выслеживать мое авто сначала возле кафе на Эмилиенгассе, а после – у меня же дома... Нет, здесь дело в другом, и этой ночью я собираюсь выяснить в чем.
Специально с этой целью устраиваю небольшой наблюдательный пункт в кустах у гаража: снабжаю его раскладным стулом, пледом и парочкой пакетов с чипсами. Буду караулить негодяя хоть до утра... Я настроен решительнее, чем когда-либо еще!
Итак, едва вечерние сумерки сменяются ночной темнотой и улица полностью обезлюдевает, заступаю на свой наблюдательный пост и принимаюсь высматривать злопыхателя.
Так проходит два томительно долгих часа, и моя уверенность в собственных силах начинает постепенно убывать. Вот и Надин, послав молчаливый укор моему детскому, на ее взгляд, упрямству, тушит свет в окне спальни и укладывается в постель...
