Придется снова разносить бокалы с пивом, полировать столы и стараться не бить в рожу посетителей, которые пытаются схватить за попу… Не хочу!
Но надо. Надо как-то выживать.
Весь день я держала телефон на беззвучном режиме. Потому что мне постоянно названивал Арсений Маньякович.
В первый раз, увидев незнакомый номер, я взяла трубку. Но сразу бросила. Едва услышала властный голос:
- Виктория! Вы где? Подъезжайте ко мне в офис, подпишем контракт.
Ага, сейчас! Бегу, волосы назад.
* * *
Я подхожу к дому и вижу живописную картину: все мое семейство в полном составе торчит возле подъезда. У Паши в руках цветы. У Сашки - тортик.
Все радостные, улыбаются.
Не знают, что радоваться нечему.
Но я тоже улыбаюсь. Так, что зубы сводит. Обнимаюсь со всеми, веду в свое жилище.
- Как работа? - интересуется папа после чая.
- Прекрасно.
- Когда уже будем праздновать твое повышение?
Я горько усмехаюсь. Мысленно.
Праздновать нечего. Скорее, есть повод напиться с горя. Меня ждет не повышение, а понижение - из стажера дизайнерской компании снова в официантки.
Но моим родным об этом знать не надо.
* * *
Только я успеваю домыть посуду после ухода моего любимого семейства - как раздается звонок домофона.
Неужели вернулись? Кто-то что-то забыл?
- Кто? - спрашиваю я.
- Виктория, нам надо поговорить.
Неужели это настырный босс “Кибер Щита”? Приперся ко мне, чтобы угрожать статьей за хулиганство?
Пусть катится ко всем чертям!
- Я не веду переговоров с террористами и шантажистами! А также с наглыми козлищами…
- Виктория, прекратите.
Надо же, он еще и рот мне затыкает. Не на ту напал!
- А не пошли бы вы, Арсений Маньякович!
- Только не уточняйте, пожалуйста, куда.
- Сами дорогу найдете?
- Здесь Максим.
Ой.
- Лисичка! - слышу я детский голосок.
- Привет, - растерянно лепечу я.
Блин. Что я там наговорила? Матом не ругалась? Вроде нет. Разве что мысленно.
- Лисичка, пусти нас!
- Максим, я…
- Пусти, пожалуйста! Мне надо в туалет. Я сейчас описаюсь!
12. 12
Виктория
Я жму кнопку на трубке домофона.
А что мне остается делать? Нельзя допустить, чтобы шестилетний мальчишка написал в штаны.
Я выглядываю в окно. И вижу у подъезда знакомую “Мазду”. Я даже могу разглядеть варварскую царапину на ее боку. Я сама дала Маньяковичу в руки оружие против меня.
Что он собирается с этим делать? Снова будет пугать меня тюрьмой и шантажировать?
Оторвавшись от созерцания поцарапанной машины, я распахиваю дверь и жду, когда лифт остановится на моем этаже. Из него выскакивает взъерошенный Максимка.
- Залетай! - командую я. - Можешь не разуваться.
И показываю ему открытую дверь моего совмещенного санузла.
Он скрывается за ней. А я оборачиваюсь. И встречаюсь глазами со взглядом ледяного демона.
Чувствую, что краснею. Ничего не могу с этим поделать.
Потому что, глядя на него, я вспоминаю две вещи: как царапала его машину, в то время как он наблюдал за мной через стекло. И как потом ерзала у него на коленях с ощущением, что подо мной растет гигантская сосулька…
- Спасибо, что пустили, - произносит он.
- Вас я не приглашала, - замечаю я.
На что он входит и закрывает за собой дверь.
Возмутительная бесцеремонность! Но я даже не сомневалась, что он будет так себя вести.
Он озирается по сторонам. Это не занимает много времени. Квартира у меня однокомнатная, из небольшой прихожей видны и кухня, и спальня-гостиная-кабинет.
Я вижу, что взгляд Маньяковича цепляется за букет в вазе на столе.
