И потому почти весь следующий после прибытия ее светлость в наше поместье день я без особых угрызений совести провел на ипподроме. Нам с княжной сразу следует установить определенные правила, которых мы оба станем придерживаться. И чем скорее она поймет, что наш брак прежде всего – это выгодная для обеих сторон сделка, тем будет лучше.
А вот моя матушка подобный подход решительно не разделяла.
– Тебе не кажется, дорогой, что ты мог бы пригласить на ипподром и ее светлость? – спросила она меня вечером. – Она целый день вынуждена была скучать в нашем с Джоан обществе.
– Я всего лишь придерживался той линии, что определил отец, – возразил я. – Мне казалось, мы не хотим привлекать внимание к приезду ее светлости и, тем более, к нашим с ней возможным отношениям. Она прибыла сюда как подруга Джоан, и чем больше ее будут видеть в обществе моей сестры и чем меньше – в моем, тем дольше мы сможем держать всех в неведении.
С этим матушка вынуждена была согласиться. Она поправила бабочку на моей шее и смахнула пылинку с рукава моего фрака.
– Боюсь, Джоан утомит ее своей болтовней, – вздохнула она, – а ее светлость окажется слишком тактична, чтобы в этом признаться.
– Возможно, – я не видел в этом никакой проблемы, – но так или иначе ей придется привыкнуть к Джо – ведь если мы всё-таки поженимся, то они станут почти сестрами.
Матушка улыбнулась и всё-таки попросила меня быть повнимательней к нашей гостье, и я охотно это пообещал, правда, сразу оговорив:
– Только, прошу вас, не в ближайшие пару дней! Завтра я обещал Роберу Дювалю помочь выбрать охотничью лошадь в конюшне графа Бланкара. А послезавтра – вы же помните? – в Аньере открывается ярмарка, и я намерен ее посетить.
– Возможно, ее светлости тоже будет это интересно, – живо отозвалась матушка.
Но я решительно пресек ее попытку покуситься на то немногое, что доставляло мне удовольствие.
– Не думаю, что это хорошая идея. Боюсь, ее светлость может быть шокирована теми незамысловатыми развлечениями, которым я собираюсь там предаться. Катание на карусели, уличные театры, где зрители легко могут отпустить скабрезную шутку, поедание пончиков прямо на площади. Не лучший способ произвести на княжну хорошее впечатление.
Матушка рассмеялась:
– Какой же ты еще ребенок, Арлан!
Но возражать всё-таки перестала. А потому, проведя весь следующий день на конюшне графа Бланкара, через день я отправился в Аньер. Это была моя давняя традиция – я с самого детства старался не пропускать открытие большой летней ярмарки. Конечно, прежних впечатлений от нее уже не было, но настроение она мне поднимала.
Я любил эту праздничную суету – многоголосый гомон, среди которого можно было разобрать акценты всех верландских провинций, запах корицы, ванили и свежих яблок, улыбки на лицах взрослых и детей.
Первой палаткой, возле которой я остановился, была палатка мадам Трюшо – здесь продавали самые вкусные пироги в Аньере.
– Чего изволите…, – хозяйка, кажется, собиралась сказать «ваша светлость», но заметив мой предостерегающий взгляд, добавила другое, – молодой человек?
Я взял политую сиропом и обсыпанную сахарной пудрой булку из слоеного теста, которое было таким воздушным, что просто таяло во рту. Свою первую покупку у мадам Трюшо я совершил, когда мне было пять лет, и ни разу ее товар не заставил меня разочароваться.
Я прошел по рядам с книгами и картинами – народу здесь было гораздо меньше, чем в продуктовых, – но задерживаться нигде не стал, а повернул к палаткам с тканями и кружевами. Наше герцогство славилось тонкой работой местных мастериц. Но когда я остановился у прилавка с вышитыми салфетками и полотенцами, вовсе не искусное рукоделие было тому виной.
