– Нет, мсье, – покраснела ещё более дочь Кретона. – Я не очень-то осведомлена в подобных вопросах.
– Право, дитя моё, это упущение легко исправить. Можно узнать ваше имя?
– Туанет, мсье.
– Ренар, деточка, для вас просто Ренар, – сладко молвил Каллон. – А что, если нам побеседовать в более поздний час, Туанет?
– Боюсь, папа не одобрит подобную беседу, мсье.
– Вздор, Туанеточка! Причём здесь ваш обедневший папаша? – сказал спартанец. – А впрочем, как хотите. Сами не знаете, что теряете. Тогда скажите, как там поживает наш барашек?
– Жарится, мсье.
– Не смею вас больше задерживать, мадмуазель, – сухо произнёс Каллон. – Да, и принесите ещё вина. И убедительно попросите папочку не разбавлять его. Иначе ваш почтеннейший родитель рискует пребольно получить в ухо.
– Да, мсье…
– Вот и отлично. Идите.
И Туанет поспешно удалилась.
– Не очень-то ты стал обходителен с женщинами, лаконец, – сказал де Ла Мор. – Раньше я такого не замечал.
– Надоели. Ломаются, как… тростник на ветру.
– Тростник на ветру гнётся, Каллон.
– Один цербер, – д’Аларуа подхватил щипчиками тлеющий уголёк и раскурил трубку. – И с …… в нынешний век нелегко. Хотя, ты не поверишь, Аристокл, чей бутончик мне удалось сорвать. Самого…
Оба друга ощутили легкое чувство опасности. Даже не опасности, а смутного беспокойства.
– Так, так, так, – серьёзно проговорил Каллон. – Ничего не имеете мне сообщить, господин граф? Опять в какое-нибудь дерьмецо изволили вляпаться, или я ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, маркиз, – Аристокл потупился. – Боюсь, пришли по мою душу.
– Нет, ты просто бесподобен, фиванец! – воскликнул лакедемонянин. – Ты сколько времени в Блуа?
– Вчера приехал.
– Молодец! Умница!! – возмутился Каллон. – Сутки в городе – и уже нажил врагов!! Я удивляюсь, как ты вообще до сих пор жив! Рассказывай, как всё было. Нет, постой. Мы, кажется, просили ещё вина. – Он взревел так громозвучно, что все немногочисленные посетители замолкли и невольно пригнулись: – Трактирщик!!! – Маркиз отпустил пару совсем неаристократичных оборотов, – мы просили вина!!!
– Лаконец, ты меня сегодня положительно оглушишь, – сказал Аристокл устало.
– Больше не буду, – пообещал Каллон. – Теперь рассказывай.
– Ночью, по приезде, я отправился погулять по городу. На обратном пути я почувствовал драку. Схватка была неравной.
– И конечно, наш благородный шевалье не смог удержаться!
– Именно, милейший маркиз. Их было шестеро против одного.
– Как благородно с вашей стороны! – съёрничал Каллон.
– Все в чёрном, в масках. Предводителя зовут д’Альмон, судя по произношению, он уроженец Гаскони.
В трактир шустро влетел оборванный мальчуган лет десяти. Оглядевшись, он подбежал к хозяину, который наливал вино в кувшин, затравленно поглядывая на грозного громоголосого посетителя. Сказав что-то Кретону, парнишка проворно ретировался.
– Congratulations, дорогой собрат! – великан шваркнул кулаком по столу, так, что упали пустые бокалы и кувшин. – Это молодчики Мазарини, самого влиятельного, считая короля, человека во Франции. А Альмон вообще прегнуснейший тип. Обид не прощает.
– Я не закончил. Тот, кого я спас, оказался…
– Оказался?..
– …Карлом вторым.
– Час от часу не легче! Ты по шляпу в дерьме, Аристокл, – убеждённо сказал Каллон. – И, похоже, я с тобой за компанию.
Подошёл трактирщик с вином.
– Хвала всевышнему, принёс наконец! И века не прошло! – воскликнул д’Аларуа. – Надеюсь, ваша дочурка передала вам мои пожелания? – вкрадчиво осведомился он.
