- Что?
- Переноску для собаки, - терпеливо повторил брат. – Ты несколько раз возила Аполлона в ветклинику, когда жила с Журавлёвым. Переноску эту он тебе отдал? Вместе с собакой?
- Нет. Поводок только принёс. Миски. Корм на первое время. Всё. Подстилку я не взяла – новую купила, та старая слишком была. А переноску – нет. Не принёс. И я не спросила. Аполлон у нас очень часто болел. У него что-то с почками. Андрей всё время об этом говорил. А пока со мной – ни разу ничего странного я не замечала, но может, у меня просто опыта нет? Надо бы его отвести на обследование.
- Проверь, конечно, - кивнул Миша. – Но думаю, он здоров.
- А почему вы про эту переноску спросили? - они опять переглянулись и я не выдержала. – Да расскажете вы мне, наконец, в чём дело?
- Ладно, - выдохнул Толя и посмотрел на брата.
- Надо рассказать, - Мишка упрямо поджал губы. – Она должна быть в курсе.
- Ладно, - сдался, наконец, Толя. – Андрей Журавлёв сначала баловался по мелочи – запрещённые анаболики. Совсем немного. Никто его не трогал, но на учёте твой красавец у нас в отделе стоял. Когда он связался уже с наркотой, следить за ним стали внимательнее. Журавлёва бы и не тронули – хотели через него выйти на кое-кого другого. Всю информацию о тебе нам удалось убрать, конечно, но…
- И вы ничего мне не сказали?
- А как тебе скажешь? Во-первых, он для тебя был царь и Бог. Мы видели твои письма друзьям в соцсетях. Он заставил тебя разорвать отношения.
Я закусила губу. Намекать на то, что чужие письма читать нехорошо бессмысленно – браться в следственном комитете работают – у них своя, особая реальность – там другие законы. И потом… Они меня прикрывали. Следили, чтобы я по собственной глупости не влипла в историю.
- Странно, что от родителей не попросил отказаться. Веру поменять. Что там ещё можно сделать с человеком? – Мишка, прищурившись, посмотрел мне в глаза.
Толя на первый взгляд был строже Миши, но на самом деле так только казалось. Злить очаровательного балагура не стоило – Мишка загорался, как спичка, и погасить его мог только брат, и то с трудом.
- Миш, тормози, - нахмурился Толя. – Правда, Аль. Ты как помешалась, честное слово. Ещё эти твои тренировки, соревнования. Не хотели тебя ещё больше травмировать. Ты ж не ела ничего! На тебя… На тебя смотреть было страшно.
- Я знаю, - кивнула и посмотрела Толе в глаза - было трудно, но мне важно было открыто признать, что он прав.
Не для него. Для себя. Андрей действительно смог меня сломать. Подчинить себе. Заставить делать то, чего я не хочу. Против чего душа бунтует. Зато теперь я знаю – никто. Никто больше не сможет сделать это со мной. Я не позволю.
- Та переноска – с двойным дном, - продолжал Миша уже мягче – видимо, он не ожидал, что я не стану ни сопротивляться, ни себя оправдывать. – Врач ветклиники…
- Сергей?
Поверить не могу! Этот добряк-толстяк в круглых очках? Все говорят, что он отличный специалист! И животные его любят…
- А что ты так удивляешься? Он действительно ветеринар отличный. Но левым доходом не гнушается. Он сам, скорее всего, не употребляет, а может и балуется – кто его знает? Нас ведь больше распространение интересует. А там у них база – перевалочный пункт. И ты пару раз приносила. В переноске с Аполлоном. Мы знали, что ты понятия не имеешь, что делаешь. Это было непростое время, Алин. Конечно, мы бы сделали всё, если бы тебе действительно грозила опасность.
