Судебный зал был большой и строгий: высокая сцена, за которой расположилась трибуна судей – трое мужчин в чёрных мантиях с серебряными знаками на груди. Их лица были суровы и безэмоциональны. По бокам – места для прокуроров, адвокатов и прессы.
В центре, за прозрачной защитной перегородкой, сидел Алексей. Рядом стояли двое сотрудников службы безопасности – молчаливые и напряжённые.
Зал наполнялся людьми: чиновники, военные, несколько журналистов. В воздухе пахло холодом и стерильностью.
Председатель суда, высокий мужчина с седыми висками и взглядом ледяным как арктический лёд, поднял руку – и в зале наступила тишина.
– Представьте, пожалуйста, стороны.– Заседание суда по делу капитана Алексея Дмитриевича Колесникова открывается, – голос звучал ровно и строго. – Прокурор – женщина средних лет с чёткой дикцией и сдержанной улыбкой – встала.
– Государственное обвинение представляет старший прокурор Наталья Ильина.
За её спиной сидел молодой адвокат – Михаил Романов – в очках с толстыми оправами, который выглядел уставшим, но решительным.
– Защитник обвиняемого – адвокат Михаил Романов.
Председатель посмотрел на Алексея.
– Да, – тихо ответил Алексей.– Подсудимый, вы понимаете, в чём вас обвиняют? Наталья Ильина подошла к трибуне.
– Его действия, либо бездействие, привели к значительным потерям и подрыву доверия к военным структурам.– Уважаемые судьи, коллеги, дамы и господа. Перед нами дело, которое затрагивает безопасность и честь Вооружённых сил ООН и нашей планеты. – Капитан Колесников был командиром отряда специального назначения, которому было поручено важное задание – освобождение заложников в зоне повышенной опасности. – Из-за халатности, нарушения протоколов и непреднамеренных действий подсудимого произошла катастрофа, в результате которой погибло более двадцати человек – как членов его отряда, так и мирных жителей. Прокурор не поднимала голос, но её слова звучали, как смертный приговор.
Михаил Романов встал.
– Мы требуем справедливости, а не формального наказания.– Уважаемый суд, коллеги, я прошу вас рассмотреть дело с учётом обстоятельств, которые выходят за рамки сухих формальностей. – Мой подзащитный – офицер с безупречной службой, который выполнял приказ в условиях, приближённых к боевым. – Ситуация была экстремальной. Информация была неполной, а противник – непредсказуем. Он взглянул на Алексея, который едва сдерживал эмоции. Суд заслушал несколько свидетелей: сослуживцев, офицеров, экспертов по военным операциям. Многие повторяли одно и то же – атмосфера стресса, сложность обстановки, невозможность полного контроля.
Один из офицеров, стоя в центре зала, с нажатием пальца на микрофон, рассказал о технических сбоях в оборудовании, которые внесли хаос в операцию.
Председатель дал слово Алексею.
– Есть ли у вас что сказать в своё оправдание?
Алексей поднялся, голос был твёрдым, но с оттенком усталости.
– Я не идеален. Я сделал ошибки. Но я отдавал приказ, чтобы спасти людей. Я не виноват в том, что случилось. Мы все там потеряли больше, чем могут понять те, кто сидит здесь.
В зале повисла тишина.
После краткого совещания судьи вернулись.
– Ему назначается наказание в виде пожизненного заключения.– На основании представленных материалов, – начал председатель, – суд признаёт капитана Колесникова виновным в халатности, повлёкшей смерть гражданских и военнослужащих. Алексей кивнул.
