С этакой логикой можно и флаг-ночной горшок обосновать.
Мы шли по пустынной гулкой зале к видневшейся вдали большой лестнице. Высокие французские окна были пыльными, так же, как и портьеры, их украшавшие. Паркет был затерт до исчезновения лака, неровные иссохшиеся плашки скрипели под ногами.
Мерлин оглядывался недовольно:
– И где их всех носит?
Действительно, ни слуг, ни стражи, ни кто там еще должен толпиться в обычном дворце – никого не было.
В больших вазах на консольных столиках стояли пыльные засохшие, когда-то очень пышные, букеты. В мутных стеклянных графинах давно высохла вода. С больших люстр серыми клоками свисала паутина.
Мерлин запнулся о металлический поднос, валявшийся на полу, отпнул его в сторону:
– Распустились! Всего три года без короля – и они совсем о службе забыли!
Я приблизилась к висевшему между окон давно не чищенному, с потемневшей от времени фольгой, зеркалу, и рассмеялась. Выпуклый огромный панцирь не по размеру, из которого торчат тонкие ручки в клетчатых рукавах, и – усы на лице! Да еще меч в руке вполовину моего роста. Да я будто с маскарада.
В раскрытом окне что-то промелькнуло. Я оглянулась: никого. А потом мимо следующего окна прошествовал голый мужик. Вот это уже точно не может быть никаким флагом или даже гербом. Хулиганство в чистом виде!
– Ох… – обалдела я и заикнулась. – Охрана!
12
Мерлин обернулся:
– Ты чего кричишь?
Может, у них тут нудизм в порядке вещей? Куда я попала??
– Там мужчина без одежды, – показала я мечом на пустое окно.
– Да ну? – не поверил Мерлин.
Значит не в порядке вещей. Ну хотя бы.
– Стража! – грозно крикнул Мерлин.
– Стража! – крикнула я в другую сторону.
Эхо наших голосов гулко пропрыгало по коридору и исчезло в глубине.
А мужик снова появился в ближайшем окне. Французские окна – они до полу, так что предстал он перед нами целиком, во всей красе. Правда, скандальное место он прикрывал круглым шлемом с цветными перьями.
– Я тут, – сказал мужик смущенно.
– Мы охрану позвали, – строго сказала я.
– И вот я пришел, – сказал мужик. – Вы извините, я сейчас форму надену. Только добегу. Но если что срочное, могу и так.
– Это стражник, – возвел глаза Мерлин. И сказал мужику: – Уйди с глаз долой.
Мужик припустил прочь.
– Эх, – посетовал Мерлин, – надо было велеть ему позвать… Стражник! – крикнул Мерлин, подойдя к окну. – Погоди!
Но тот, видимо, уже убежал далеко.
– Идем! – Мерлин круто развернулся и широкими шагами зашагал в обратную сторону.
– Куда? – Я потопала за ним. Хотелось бы уже переобуть сырые ботинки. Пусть и на мужские.
– Есть место, где они день и ночь околачиваются.
– Кто?
– Слуги твои.
Мои слуги. Которыми я могу командовать. Чтобы они испекли торт, или погладили платье… То есть, камзол, видимо.
– И где такое место? – очнулась от мечтаний я.
– Не догадываешься?
Мы прошли парадный вход и углублялись теперь влево.
Где бы я околачивалась день и ночь, если б служила во дворце?
– У вас тут библиотека есть? – спросила я Мерлина.
В королевских библиотеках обычно редчайшие книги бывают!
– Разумеется, есть, – сказал он. – Но единственный человек, которого там можно встретить – это я. А я уже тут.
Ну да. В нашей городской библиотеке и то обычно пустыня пустыней. И приходят тоже старики да старушки – люди старой формации, кто в интернет не выходит.
– Кухня, – сказал Мерлин.
Ах, ну да. Я бы и сама сейчас не прочь на кухне оказаться – желудок от голода песни поет.
